На мой вопросительный взгляд полковник уточнил:
— Тот нацист едва не поджёг склад
горючего на базе. За эти годы до нас также доходили слухи о ещё нескольких людях
на стороне «союзников». Ваши эскапады заставляют даже самых прожжённых циников задаваться
вопросом: «Как такое возможно?»
— И что же я такого совершил?
Собеседник вскинул бровь, словно говоря: «Серьёзно?»
— Вы исцелили почти пять сотен
детей, Матвей. Вот что.
В первую секунду я потерял дар речи. Внутренне, конечно, надеялся, что смог
охватить сразу много больных, но… Но даже в самых смелых мечтах не рассчитывал на
подобное число.
— Вы не знали? — он уловил моё
состояние.
— Не знал.
— Вы не изучили пределы собственных
сил? — он вскинул бровь.
— Не изучил.
Потому что они постоянно
растут, но это я говорить не буду.
— А теперь давайте побеседуем о
вас. Первый вопрос, что вы сделали с Ахмедулиным и Сергеем Филипповичем? Распоповым?..
— уточнил он.
— Живы и здоровы, разве нет? —
я сложил руки на груди. — Хотя последний позволил себе угрожать моей сестре.
— Всё так, но, вот какое дело,
после вашей беседы он пошёл и написал заявление на увольнение, а также рапорт вышестоящему
начальству, где дотошно перечислил все свои прегрешения. Со ссылками на соответствующие
статьи уголовного кодекса. В конце своего рапорта он просил осудить себя по всей
строгости закона и отказывался от адвоката.
— Похоже, вам стоит послушать его.
— Как только мы проверим до конца
все факты, изложенные в его заявлении. И всё же, что вы с ними сделали?
— Всего лишь заставил их взглянуть
в лицо правде. Кто-то же должен был.
Никифор откинулся на спинку и замолчал.
— А что ещё вы можете «заставить»
людей делать? — он пристально посмотрел на меня, явно собираясь уловить малейшие
следы лжи.
— Хотите проверить? — я вытянул
вперёд руку и взглянул ему за спину.
Сквозь непроницаемое стекло.
Где несколько человек с автоматами внимательно следили за нашей беседой.
— Пожалуй, воздержусь, — осторожно
ответил полковник.
— Если вы не творили зла, вам нечего
бояться.
— А если творил?
— Тогда я узнаю об этом и заставлю
вас ответить за содеянное.
Тишина в комнате стала вязкой, как кисель.
В соседней комнате лязгнуло сразу несколько затворов.