— Я смотрю, ты освоилась.
Подпрыгиваю на месте и резко оборачиваюсь, окончательно теряя всю суть происходящего. Потому что все катится в бездну. Все. Даже мое сердце. Безвозвратно.
Что за…
В центре зала я замечаю стоящего во всем своем великолепии личного Робин Гуда. В отличие от меня, он выглядит совершенно расслабленным. Боже, ну почему этот мужчина так красив? И почему, черт подери, я об этом думаю сейчас вместо того, чтобы потребовать объяснений?
Но мысли в голове остаются неуслышанными, и мои глаза продолжают бесстыдно исследовать тело Аполлона, будто я вижу его в первый раз. Проклятье… Ему определенно следует надевать в моем присутствии побольше одежды, потому что сейчас на нем, как на зло, всего лишь спортивки, свободно сидящие на бедрах. Мой взгляд опускается к его босым ногам и медленно поднимается вверх, отмечая каждый гребаный кубик пресса. Тут же я отмечаю свежий шрам на боку, отчего в груди все неприятно сжимается. Напоминание о той роковой ночи. Сглатываю. А потом замечаю и на груди рубцы, которые частично скрывают татуировки.
На его нахальном лице появляется кривая ухмылка, прежде чем он начинает приближаться ко мне, на ходу вытирая влажные волосы полотенцем, которое небрежно висит на его татуированных плечах. Мне кажется, он настолько хорош собой, что даже лесбиянка бы заплакала от вида этого мужского тела. Правда, поход в барбершоп ему все-таки не помешал бы.
Твою мать! А что… А что если… Если у нас был секс?
— Все рассмотрела? — самодовольным тоном вырывает меня из ступора мистер Совершенство.
Прочищаю горло и гордо задираю подбородок, заставляя себя вернуться в реальность. Вот только рядом с ним это оказывается не так просто. Господи. Веду себя, как малолетняя фанатка Тимберлейка.
Даже начать разговор не получается, язык напоминает неподвижный брикет. Особенно, когда в памяти всплывает наша последняя встреча, которая приводит меня в смущение. Я не знаю, как себя вести с ним после того, как его рука уже побывала в моих трусиках, а моя коленка — между его ног.
— Тебе идет, — склоняет голову набок и без тени смущения проходится по мне горящим взглядом.
— Ах, да, — от неловкости тру пальцами лоб, потому что он продолжает пристально смотреть на меня, усложняя возможность соображать. — Я взяла ваши вещи.
— Это я вижу.