И я поддалась на уговоры. Ушла из техникума, где училась на швею, раздала соседям часть вещей, вторую часть отправили Лёшиной маме на сохранение. Жених за это время нашел покупателей.
В тот день, когда должны были оформлять сделку, Леша был в приподнятом настроении. Все время шутил, делал мне комплименты и был очень нежен с утра в постели.
Вставать и прощаться с родными стенами абсолютно не хотелось, но парень напомнил мне, что скоро нужно уезжать. Почти все загружено в машину, о ночевке у друга он договорился, осталось только подписать и ехать. С легкой грустью стала собираться. До нотариуса оставалось два часа, и я попросила жениха проведать родителей на кладбище. Леша недовольно скривился, но перечить не стал. В подъезде мы встретили соседку, бабу Веру:
- Что уже уезжаешь, Оленька - спросила старушка, участливо глядя на меня.
- Да, баб Вера, уже – сказала я доброй старушке, что заменила мне настоящую бабушку.
Соседка, перекрестив меня, поцеловала в щеку:
- Пусть Господь и все святые берегут тебя, девочка - Кивнув Алексею, старушка пошла в свою квартиру. Моего жениха добрая соседка почему-то недолюбливала.
На кладбище я тихо села около родных могилок. Алексей вежливо отошел, давая возможность мне попрощаться с родными.
- Вот я и уезжаю, мои дорогие. У Леши новая работа, и дом вроде уже присмотрен. Его мама обещала помочь обжиться. Так что у меня все хорошо. Только… – снова слезы набежали. Я быстро их стерла. Леша будет сердиться, если я с красными глазами пойду к нотариусу - Я по вам так скучаю. Мамочка, папочка, почему же так рано… Простите меня, родные, я буду приезжать. А теперь мне пора. Люблю вас.
Поцеловав пальцы, я прижала ладонь к холодному камню надгробий. Пора ехать в контору.
Алексей нетерпеливо переминался с ноги на ногу, переживал что опоздаем. Я села в машину и долго смотрела в окно, пока кладбище совсем не скрылось из виду.
Покупатель уже сидел в конторе. Неприятный, полный мужичок с бегающими глазками. Он все время потел и вытирал лоб, серым от грязи, платком. Руку, я ему в отличие от Леши, не пожала.
Нотариус, высокая строгая тетка средних лет, долго сверяла каждую букву в документах. Я успела устать от нудного сидения на стуле, но вот меня позвали подписать документы. Один росчерк пера и толстая пачка зеленых купюр легла мне в руки, под зорким взглядом нотариуса.