В то время не было понятно, на кого я похожа, но глаза достались от обоих родителей. Одна радужка — каряя, а другая — зелёная. Я иногда спрашивала об отце, а мама отшучивалась, мол, любовь молодости. Но потом она решила признаться во всём. Это произошло на моё восемнадцатилетие.
Мой отец, конечно, был не единственным мужчиной в её жизни. Сколько себя помню, за красавицей Еленой ухаживали многие, но жениться никто не хотел. Поиграют, как куклой, и бросят.
Мы живём в двухкомнатной квартире, и я не против того, что мама приводит в дом кавалеров. Понимаю, что она взрослая и ей это надо.
Мама нашла очередного поклонника. Дядя Жора — накачанный, лысый мужик, весь в наколках. Не нравится он мне. Мутный какой-то. Ушёл на балкон курить. Так дымить, и никакого здоровья не хватит.
— Мам, не связывайся с ним. На фига тебе этот уголовник сдался, — прошептала я, вынимая очередное платье из шкафа.
— Ну что ты, дочка? Георгий давно исправился. Не надо смотреть на прошлое человека, если он встал на правильный путь. Жора работает, с криминалом больше не связан, — моя наивная мама, как всегда, начала его оправдывать.
Да, он действительно работает: развозит на рефрижераторе товар по магазинам. Но это ничего не значит. По крайней мере для меня он как был уголовником, так и остался.
— Тогда ты переезжаешь без меня. Мне уже восемнадцать. До экзаменов два месяца осталось. Живите сами как вам надо.
— Куда же я без тебя, дочка? Квартиру сдать можно. Деньги не лишние, — возразила мама.
Неожиданно на помощь пришёл сам Жора.
— Любочка, Ася права. Девушка она взрослая и может сама о себе позаботиться. Будешь ей продукты и деньги возить. У меня двухкомнатная квартира, места всем хватит, но если она хочет — пусть живёт отдельно. Парни опять же, — Жора противно улыбнулся и подмигнул. — Да и у нас медовый месяц. Завтра роспись.
Я поджала губы. Мама захотела узаконить отношения. Вернее, Жора настоял, а она с радостью согласилась. Кто угодно, только не этот, но я не могу ломать счастье матери. Она как будто расцвела. У неё на душе снова весна. Ходит такая счастливая, а я хмурюсь вечно. Ей-богу не приведёт это всё к добру.
Мама как будто расцвела. Она ходила такая счастливая, а я хмурилась вечно. Не приведёт это всё к добру.
— Хорошо. Живи одна, Ася. Только никаких вечеринок дома, — строго сказала мама, застёгивая молнию на чемодане.