— Трагически погибла, — сухо ответила мать. Она не любила говорить на эту тему.
— А сколько Мише было лет, когда это случилось?
— Три годика.
Какая разница, сколько мне было лет???
— А у нее был муж?
От этого вопроса растерялась даже мама.
— Нет, Вика была не замужем.
— А какие-нибудь родственники у нее были?
— Были, но она с ними не очень ладила.
— То есть, ты была для нее самым близким человеком?
Вот зачем Лизе вся эта информация?
— Да. — Просто ответила мама и сконцентрировалась на дороге, давая падчерице понять, что больше не хочет говорить на эту тему.
Но Лиза не унималась и повернулась ко мне.
— Миша, ты вообще ее не помнишь?
— Вообще, — отрезал и засунул в уши наушники, повернувшись к окну. Но я затылком чувствовал Лизин пристальный взгляд.
И вот сегодня, 18 августа, эта Бестия, зная о том, что мама по моей вине загремела в больницу, и я ездил на кладбище один, приперлась сюда, чтобы добить меня окончательно.
Я отворачиваюсь от нее и смотрю на фотографию молодых родителей, висящую на стене.
— Какой же сегодня хороший день! — восклицает Лиза. — Правда, Миш? — и издает смешок.
Я продолжаю смотреть на портрет папы и мамы, игнорируя ее выпад.
— Но скоро лето закончится, — продолжает. — Начнется учеба. — На секунду замолкает. — Ой, у тебя не начнется. Тебя же снова отчислили. В который раз, напомни?
Я всё еще молчу, но стерва не унимается.
— Все дети как дети в нашей семье, один ты непонятно, в кого пошел, — качает головой осуждающе. — Как там Кристина? Живая хоть? Или ты уже до могилы ее довел?
— Закрой рот, — цежу. — И даже не произноси имя моей мамы.
Бестия громко смеется.
— Хорошо, я не буду произносить имя твоей мамы. — Она делает акцент на слове «твоей».
Я бы с радостью ушел сейчас в свою комнату, но никогда не доставлю стерве такое удовольствие — знать, что я сдался.
Боковым зрением замечаю, как она достает из кармана проститутской юбки телефон и берет его в руки горизонтально. Бьет пальцами по экрану и включает какое-то комедийное шоу.
Вот только этого мне не хватало.
— Надень наушники, — говорю ей спокойно. Почти прошу.
Она делает громче.
В груди поднимается вспышка гнева, но я изо всех сил стараюсь ее сдержать.
— Выключи или надень наушники, — повторяю тихо, но строго.
Она снова увеличивает громкость и смеется какой-то шутке.
— Если ты немедленно не прекратишь, я вышвырну твой телефон.