Но через 10 секунд входная дверь отцовской квартиры хлопает, и я слышу, как Миша мчится вниз следом за мной, перепрыгивая через ступеньки. Он догоняет меня где-то возле второго этажа, хватает за руку и впечатывает в стену.
Слезы градом текут по щекам, а грудь трясется от того, что я пытаюсь сдержать всхлип. Миша лихорадочно блуждает глазами по моему лицу, явно находясь в растерянности. А я снова смотрю на него и четко понимаю: он не похож ни на папу, ни на Кристину.
Почему я не замечала этого раньше?
Он ведь вообще всегда был в нашей семье белой вороной: проблемный двоечник, который вечно хулиганит и распускает кулаки. Он еле-еле получил аттестат, а из института его отчисляли уже раза два. Не сравнится с круглыми отличниками Ирой и Лешей, которые вроде как его родные брат и сестра. Да даже со мной не сравнится. Я хорошистка.
— Почему ты плачешь? — выдавливает из себя напряженным голосом. Он поставил руки по бокам от моей головы и находится к моему лицу довольно близко.
А я просто молча на него смотрю и все еще не могу поверить, что его усыновили, что он на самом деле не мой брат. Одно дело всю жизнь чувствовать это, считать так. Но совершенно другое дело — получить доказательства.
У меня дрожит верхняя губа, силы окончательно иссякли, и громкий всхлип вырывается из груди.
— Лиза… — Он берет мое лицо в ладони и фокусирует взгляд на себе. — Отвечай немедленно, почему ты плачешь?
Он растерян. Впервые за 20 лет своей жизни он видит меня в таком состоянии.
— Ты же мечтал увидеть мои слезы, — шепчу севшим голосом. — Радуйся.
— Тебя кто-то обидел? — он отнюдь не выглядит радостным. Скорее, очень злым.
А дальше он делает совсем неожиданную вещь. То, чего раньше не было никогда. Очень-очень нежно Миша проводит ладонью по моей щеке. Меня будто бьет разряд тока, и я вздрагиваю. Но он то ли не замечает этого, то ли решает не обращать внимания, и продолжает нежно гладить меня по лицу.
— Лиза, что произошло? — настойчиво повторяет.
А я понятия не имею, что ему ответить.
Он знает, что его усыновили? Поэтому он всегда кричал во всю глотку, что я ему не сестра?
Но ведь Иру и Лешу он любит. Их он считает сестрой и братом. Ненависть у него всегда была только по отношению ко мне. Ира же вьет из него веревки, она для него самая настоящая младшая сестренка, которой позволено абсолютно все. Лешку он тоже обожает.