К счастью, вернувшись из душа, моя соседка не стала продолжать скандал. Она спокойно улеглась в свою кровать. Я тоже делала вид, будто сплю. Сначала лежала, прислушивалась и боялась даже пошевелиться, а потом и в самом деле уснула. Меня словно выключили из сети. День настолько вымотал, что я осталась без сил. Даже поразмышлять над дальнейшими перспективами не успела. Спала, как убитая, пока противно не зазвенел будильник. Я даже не сразу поняла, что надрывается не мой. Дома я заводила всегда на мобильнике, а тут не позаботилась даже взять с собой такой девайс.
Я медленно села на кровати, пытаясь проснуться. Будильник проиграл незатейливую мелодию и замолчал, а моя соседка даже не пошевелилась – соня. Видимо, из тех людей, которые заводят пять будильников и все равно просыпают. Я сама вставала по первому. Мне так было проще, чем лежать пять минут и ждать очередного противного звукового сигнала.
А на улице видимо снова шел снег. Я бросила взгляд в окно и заметила на ветках тающий белые шапки. На все еще зеленой траве местами еще виднелись белые сугробчики, которые уже почти стаяли. Странный тут климат.
Я не стала дожидаться, когда соседка раскачается и, прихватив полотенце и умывальные принадлежности, отправилась в душ. Здесь все тоже кричало о том, что комната принадлежала не мне. И хозяйка не намерена была делиться пространством. Куча тюбичков с незнакомой косметикой, одна зубная щетка в стакане. Я, предчувствуя новый виток скандала, чуть потеснила на полках свою соседку и отправилась совершать утренние водные процедуры.
Никуда не спешила, у меня сегодня была вторая пара – времени предостаточно. А если кто-то опаздывает, то вставать нужно по будильнику, а не валяться в постели до последнего. Ощущение собственной правоты окрыляло, и я вышла из ванной бодрая и настроенная на скандал. Будильник снова орал, а соседка спала. Я посушила волосы, оделась и направилась на выход. Перед самой дверью все же остановилась и подозрительно посмотрела на спящую девушку.
Даже отсюда я заметила некую странность. Помялась на входе, но все же подошла ближе. Она лежала на спине, со сложенными на груди бледными руками. На ресницах серебрился иней, черные волнистые волосы обрамляли неподвижное, словно восковая маска лицо. Смоляные пряди, словно седина серебрились от морозца. Девушка была бледной и словно заиндевевшей, и даже я, никогда в жизни не видевшая покойников, могла с уверенностью сказать - моя соседка мертва.