Окна?!
Покосившиеся неровные стены вполне могли принадлежать и
какой-нибудь пещере, но прямоугольные отверстия в них оказались
слишком уж правильной формы, чтобы иметь природное происхождение. А
когда мне хватило сил чуть приподнять гудящую голову, я разглядел
прямо напротив лестницу. Полуразрушенную, потерявшую где-то с
четверть нижних ступенек, выщебленную по краям и заросшую толстым
слоем темно-зеленой гадости.
И все-таки определенно сделанную рукой человека… или какого-то
другого разумного существа, которое передвигалось на ступающих
конечностях, а не ползало или, к примеру, летало. Любопытство
настырно заставляло меня поскорее встать и оглядеться по сторонам и
заодно отыскать цесаревича – живого или мертвого – но тело
возражало: ему хотелось для начала убедиться, что ноги на месте, а
кости в них целы хотя бы частично.
Так что пока оставалось только лежать и смотреть, как примерно в
пяти метрах надо мной закрывается Прорыв. Сам по себе – вряд ли с
той стороны вдруг появился георгиевский капеллан, однако рябящая в
полумраке полоска сначала изрядно укоротилась, а потом и вовсе
исчезла без следа. То ли такие крохотные дыры в бытие всегда
пропадали сами собой, то ли мой ритуал смог лишь приоткрыть дверцу
между мирами где-то на полминуты, и теперь она захлопнулась обратно
– пути назад больше не было.
Что ж… Зато, по крайней мере, его светлость не спустится сюда,
чтобы завершить начатое.
– Владимир… – негромко позвал голос откуда-то слева. – Владимир
Петрович, вы здесь? Вы… вы живы?
– Подозреваю, что да. И умоляю, тише, ваше высочество! –
прошипел я. – Если у этого замечательного дома есть хозяева, они
вряд ли будут рады гостям.
И, будто бы в ответ на мои опасения, где-то за стеной
послышались возня и глухое ворчание. И я вдруг ощутил себя
попаданцем – только уже не в чудесный мир магии и
суперспособностей, из которого мы сюда свалились, а в
низкобюджетное кино в жанре зомби-апокалипсис. На наше счастье
поблизости не оказалось ни Жаб, на Леших, но характерные звуки
Упырей я узнал без труда.
И, судя по их весьма незначительному удалению, прохлаждаться на
камнях мне осталось недолго. Тело все еще болело, железка в боку,
конечно же, никуда не делась, но теперь рана хотя бы не
пульсировала, толчками выплевывая кровь из пробитой артерии.
Организм, как и всегда, знал свое дело, и в первую очередь заткнул
ту дырку, которая действительно могла меня убить.