По воспоминаниям тела - корова
стоила 10 серебряных, конь - 25 серебряных.
1 золотой = 100 серебряных.
Ну блин, божок! Хотя бы не обманул
тем, что я богат. Несмотря на лохмотья и чрезмерную худобу.
Хотя, думаю, он всё же ошибся. Как
его там звали — Фалос.... или Велес? Лепил какую-то чушь про бояр,
Великий Новгород, бла-бла-бла.
Ну и где спрашивается мои хоромы, а?
Аристократы не спят на стогах с соломой. Ну разве что с крепостной
девкой, да и то полати предпочтительней.
— Где он, леший его побери? —
неподалеку раздался угрожающий голос.
«Похоже, ищут меня?»
Ну спасибо тебе, божок! Засунул в
тело крестьянина и кучу проблем в нагрузку.
— Кажется, он у рыбацких хижин, —
прошептал второй голос.
Видимо, это хозяева монет, что
звенят у меня в карманцах.
Я тихо подкрался к двери — снаружи
царила ночь. Из щели сарая виднелись где-то пять изрядно облезлых
халуп, как будто их высек один и тот же пьяный столяр.
Стены держались только на том, что
доски скреплены столбами, вбитыми в грязь. Крыши покрыты каким-то
чертовым сеном, склеенным в кучу. Даже окна из дерева, и те
закрыты.
Что, черт возьми, за средневековое
говно? Никогда не подозревал, что такие места могут быть настолько
тёмными.
За исключением редких огоньков,
пробивающихся из-за домов, было абсолютно темно. Звезды сверкали,
но луны просто нет.
Но я не могу здесь оставаться. Меня
же схватят.
Так что сжал яйца в кулак и решил
выйти. Дверь открыта на щель, и я выскользнул, стараясь не
шуметь.
Эти монеты казались весом в тонну,
вызывая столько же неприятностей, сколько и неудобств.
С такой кучей золота даже в 21 веке
я стал бы богачом, а здесь и подавно. Но вместо радости чувствовал
лишь бесполезную панику.
Каждый шаг по грязной улице — как
пытка. Сердце колотится, уши напряжены в ожидании, что в любой
момент кто-то заорет: «Стой, окаянный!»
Но нет, ничего. Совсем ничего.
Похоже, мои преследователи идут с
берега. Их там, похоже, двое или трое. Вероятно, все выходы
заблокированы, но я всё равно проверю.
Выбрал более длинную дорогу. Пройдя
через темные переулки, наткнулся на лежащую собаку.
Тут мой мозг пронзило воспоминание
мальчишки в чье тело я вселился.
Если бы парнишку, живущего на улице,
спросили, кого он сильнее всего ненавидел, он бы ответил: собак.
Они возглавляли список, наравне с домовыми.