а в
меня какую-то надежду на то, что все будет хорошо. Все остальное
пространство занимали небольшой стол у окна и широкий сундук в
углу, покрытый шкурами зверей.
Тревога отошла на задний план, я
пошатнулась от слабости и, прикрыв за собой дверь, пошла к лежаку.
Расстегнув застежку плаща, я повесила его на крюк на стене. Скинула
с ног мокрые сапоги и, прижимая к себе малыша, села на
сундук.
Потом, решившись, размотала
импровизированный слинг, уложила малыша в шкуры, прикрывая уголком
мехового покрывала. Откинулась на стенку, голова кружилась, в горле
пересохло. Проведя взглядом по комнатке, наткнулась на ведро,
стоящее за печкой, на стене рядом висел ковш.
Заставила себя встать, подошла и,
зачерпнув воду, с жадности осушила половину посудины. Дверь чуть
скрипнула, заставляя меня испуганно уронить ковш в
ведро.
В дверях стоял…
Медведь?..
Огромное нечто заняло все
пространство небольшой двери. Все, что я видела — это мех и мощная
морда с растопыренной пастью.
Сердце захлестнуло страхом, и я
рванула к сыну, а он, словно почувствовав мой страх, расплакался
обычным детским плачем. Заслонив его спиной, я с ужасом смотрела на
приближающегося зверя, перед глазами все плыло, пол качался,
внезапно выступивший пот застилал глаза.
Я вот-вот должна потерять сознание,
и никак не иначе…
— Леди ранена… — констатировал
медведь, и весьма грубо разорвал платье на моем плече.
Сознание плыло, и в глазах двоилось.
Морда медведя исчезла, а в место нее появилось бородатое лицо
мужчины. Он странно повел себя, начиная принюхиваться ко
мне.
У меня едва хватило сил прижаться к
стене, и положить руку на сына, тот сразу замолчал. В руках мужчины
появилась миска, куски ткани, он сунул их мне.
— Надо промыть. Сейчас приготовлю
отвар, стрела была отравлена… — он говорил густым басом, и очень
тихо передвигался по комнате. Хотя, с его габаритами, это было
весьма странно.
Повернув голову к плечу, я с трудом
сфокусировала взгляд на ране. Она была странной: кровь уже
запеклась, но ее края имели черный цвет, а кожа вокруг была словно
опутана паутиной, состоящей из темно-синих вен. Я, аккуратно
промокнув рану, стерла следы крови с обеих сторон, рана была же сквозная.
— Какого цвета были перья на стреле?
— спросил он, снова оказываясь рядом и пугая меня.
— Много синих, одно белое и два
красных, — произнесла я чужим голосом. Как я это
запомнила?..