Кто она теперь? Кто? Неужели « гарда»?
Сандра схватила подушку, упругую, как мяч, и швырнула в стену,
чуть не угодив в большие квадратные часы. Почему это происходит с
ней? Именно с ней?!! Она за все годы ни разу ни слышала, чтобы
кого-то перевели в другой статус. Она вряд ли была такой
уникальной, просто другим повезло – их не обнаружили. Так почему же
она?
Она чувствовала пустой, полой, как будто какой-то стержень, на
котором держалась вся её сущность, выдрали. Может быть, так оно и
было. Последние годы всё, что было Сандрой Риверой, собиралось,
склеивалось воедино только одной мыслью и целью – она станет
«клинком», и эта цель вела её, как звезда. Но когда её отняли, то
что осталось?
Пустота. И эта пустота отзывалась ноющей болью в костях и
горечью на языке, так отчаянно плохо Сандре было.
А мать и брат? Она сказала им, что уже скоро. Осталось только
найти «гарду», а потом будет её первый бой, она выйдет против
страйдера. Их дочь и сестра будет настоящим «клинком», они увидят
её в новостях, на плакатах, может быть, даже в учебниках…
Они её не увидят. Всё кончено.
Цифры на часах подпрыгнули и сменились. Шесть вечера, время
ужина.
Сандра сжала кулаки – теперь уже на обеих руках – и встала. Надо
идти.
Это единственное, что она может сделать сейчас. Как бы ни было
неприятно или даже стыдно идти сейчас в общую столовую, она должна
это сделать. Чем раньше с этим разделается, тем лучше.
Флеминг сам учил её этому. Если упал – встаёшь и идёшь снова.
Оставляешь позади сомнения страх и просто идёшь.
Сражение – это не не наука, не политика, где полезно бывает
подумать, поискать, нет ли другого пути. Со страйдером всё просто –
его надо остановить любой ценой, биться за каждый шаг и никогда не
сдаваться, до последнего вздоха.
Ей надо идти, потому что отступать всё равно некуда.
На ужин полагалось являться в форме. Явиться в своей, которая
была аккуратно сложена в рюкзаке, Сандра не имела права. Ей уже
приготовили комбинезон, почти такой же по крою, только из менее
плотной и эластичной ткани. И цвет отличался – вместо синего он был
бледно-зелёного больничного цвета. Номера на спине пока не
было.
С одной стороны, это было хорошо – она пока не носит чужих цифр,
никому не принадлежит; с другой стороны, она знала, как на «гарду»
без номера среагируют мужчины. Она – их пропуск в настоящую жизнь.
К тому же, молодая, недурная собой, такая, что можно трахнуть и не
по долгу службы.