– Это лишнее, – сказал ее спаситель.
– Дайте, я сам.
Он отстранил Кайтану от окна и
перевернул жертву монстра.
– А! – вырвался у Кайтаны сдавленный
крик.
Она закрыла ладонью рот, и резко
отвернулась. Смотреть на разодранную шею бедняжки было невыносимо.
От былой красоты молоденькой южанки не осталось и следа. Клыкастое
чудовище выместило на ней свою ярость.
– Это она? – послышался за спиной
Кайтаны голос спасителя.
– М-м-м, – промычала в ответ
девушка.
Собственный голос предал ее. Да и не
до объяснений ей было, ее мутило, из самого нутра пронималось
отвращение. Кайтана стискивала зубы и зажимала ладонями рот, но оно
рвалось наружу.
– Б-б-э-э-э, – булькала она, пытаясь
сохранить остатки достоинства.
Безуспешно. Платье, как и новые туфли
были изгвазданы ужином.
Казалось, должно было полегчать, но
нет, Кайтану продолжало мутить. Она оглядывалась по сторонам в
поисках выхода, но вокруг была лишь кровь и застывшие тела некогда
веселых кутил. Они укоризненно смотрели на нее мертвыми глазами,
будто винили в том, что с ними произошло!
В этот чудовищный миг тишины Кайтана
осознала вдруг цену своей беспечности. Ведь с ней могло произойти
то же самое. Не вздумай то похотливое животное поиграться с
добычей, она лежала бы сейчас серди гостей Брасса. А может быть и
не здесь, а где-нибудь в менее изысканном месте – в логове хозяина,
например, о котором говорил клыкастый.
Ее передернуло. Она повернулась к
своему спасителю и отрицательно покачала головой, отвечая на его
вопрос.
Парень бесцеремонно швырнул труп
девушки на пол, и на Кайтану снова напал приступ дурноты. Она уже
хотела было выбежать прочь, но тут до ее слуха донесся слабый
перестук, как будто кто-то отбивал крошечными молоточками
нестройную мелодию.
Она вскинула кверху палец, и
прислушалась. Звук доносился из самого угла комнаты. Там стояла
расписная ширма с красными драконами – заморский сувенир с дальних
берегов. Ширма слегка покачивалась.
– Вы слышите? – спросила она
парня.
Тот насторожился. Посмотрел в угол
комнаты.
– Я проверю. А вы стойте здесь.
Кайтана кивнула и, снова зажав в
зубах стиснутый кулечек, второй раз в жизни начала молиться.
«Мать все живых, милосердный отец,
прошу, пусть это будет Филиппа! Пусть она окажется жива!»
Парень резким движением отбросил
ширму и встал напротив сжавшийся в комок девушки. Она сидела на
полу, подобрав колени к подбородку, и клацала зубами. Съехавшая на
бок прическа ходила ходуном, плечи вздрагивали.