Рука Амбози зависла над костяным Симба, хозяином саванн.
Пять лиц на плазмах следили за ним, ожидая решения.
Симба стоял на столешнице не один, его окружали настоящие
убийцы львиных прайдов – три молодые самки. Гордые и сильные,
полные ярости и жажды охоты и смерти. Неожиданная подсказка,
появившаяся так вовремя и, наверняка, не зря. Амбози часто уходил к
Тонкой границе, где ждал встречи с Бароном, всегда пугающим белой
маской-черепом, царящей на сильном угольном теле. И Барон отвечал
его дружбе, порой подсказывая в самые неожиданные моменты. Старый
шельмец знал толк в интригах и играх, умел ловко жонглировать
людскими судьбами и создавать ловушки там, где никто и не
заподозрит. И сейчас, явно почувствовав кипящую злобу Амбози,
подсказал нужное.
А ведь он мог и сделать ошибку.
- Говорила?
Старая брухо закивала, застучав ожерельями.
- Но не сделала сама?
Амбози усмехнулся, глядя на новую игру темных оттенков. Ее
конголезская кожа не могла посветлеть, и она просто серела, выдавая
страх, охвативший брухо полностью.
- Если ты все понимала, видела ее ошибку, почему не
переделала? О-о-о, вижу-вижу, надеялась отыграться на этой бедной
девчонке, занять ее место, так несправедливо отданное не
тебе.
Брухо тихо-тихо отступала назад, шелестя змеиной кожей пояса
с вшитыми кармашками. Хочешь дорого продать свою жизнь?
Амбози родился в Дагомее, ребенком оказался в Новом Свете,
рос на Караибах, из-за строптивого нрава передаваемый от хозяина к
хозяину. И видел много разных странных людей, рисовавших мелом
замысловатые спирали великого змея Дамбаллы, призывавших папу Легба
для встречи с духами, великих колдунов и ведьм, на деле же - просто
обманывающих доверчивых сыновей и дочерей Африки.
Эту Амбози помнил еще девчонкой, сам нашел ее посреди
разгульной Гаваны, будучи уже боккором. Нашел и забрал с собой,
подивившись плескавшейся в ней мощи. И даже надеялся вырастить из
нее настоящую ведьму, как его наставница. Но она оказалась просто
глупой курицей, не шагнувшей дальше собственной границы, боявшейся
самостоятельности и не желавшей идти дальше. Потому и прожила лишь
обычный человеческий век. Уже прожила.