- Может, это не такой уж плохой вариант?
Теперь наступила моя очередь делать удивленное лицо. Очень
удивленное. У меня появилось ощущение, что брови взлетели выше
некуда.
Но Вел не издевался и не шутил. Мне показалось, что в его голосе
промелькнуло что-то, напоминающее заботу. И это удивило едва ли не
больше вопроса.
- Нет, плохой, - покачала я головой, положив подбородок на
скрещенные на коленях руки, - я бы даже сказала, что
отвратительный.
- Зато вы были бы вместе. Рядом. Разве все эти сложности не
стоят того, чтобы быть рядом с самым дорогим человеком?
- Нет. – На этот раз мой ответ прозвучал максимально
бескомпромиссно. –Не хочу всю жизнь бояться и оглядываться. Не хочу
портить ей жизнь. Она не виновата, что все произошло именно
так.
- Ты тоже не виновата.
- Верно, не виновата. Но это не значит, что я не имею права
голоса. Пусть и дерьмовая, но это моя жизнь.
Прозвучало с горечью. Мне все еще было до слез обидно, что мама
не захотела меня выслушать. Даже не предположила, что может быть
иное решение, кроме ее собственного.
- Она не оценила твое решение остаться здесь?
Вел понимающе усмехнулся, но я только вздохнула.
- Боюсь, что она об этом до сих пор не в курсе. – Теперь пришел
мой черед усмехаться, только куда менее позитивно. – Правда о моем
даре произвело на нее слишком сильное впечатление. Поэтому меня
попросту заперли в комнате, обозначив сроки сборов и отъезда.
- Заперли? – Смех Вела прозвучал неожиданно и очень-очень
неуместно на мой взгляд. Поэтому я нахмурилась, сузив глаза.
- Что смешного?
- Серьезно? Запереть портальщика? – Снова хохотнул парень, не
сдержавшись. – Все равно, что бросить рыбу в океан и попросить
далеко не отплывать! Бессмысленно…
Губы сами собой дрогнули в улыбке. Да уж, действительно,
глупо.
Но и маму понять можно. С такими новостями не до логики. Вся
жизнь под откос…
- Знаешь, ее сложно винить. Она ведь хотела сделать, как
лучше…
Я не договорила, осеклась. На лице Вела мелькнула такая злость,
почти ненависть, что я изумилась до глубины души. Что я такого
сказала?
Впрочем, отмалчиваться он не стал. Только нервно воткнул нож в
землю, а затем сорвал пук травы и принялся оттирать непонятно от
чего лезвие.
- Всегда хочется спросить – а лучше для кого? – Отрывисто бросил
парень так, будто у него судорогой свело челюсти. – Ненавижу людей,
прикрывающихся этими словами! Кто может знать, что для другого
лучше? Никто! И за добрыми намерениями скрывается лишь лицемерие и
собственные эгоистичные и гнусные цели!