— Прекратите, — Марин тяжело дышала, осознавая, что теряет власть над собой.
— Хочешь, чтобы я ушёл? — Фернандо с лёгким прищуром взглянул ей в глаза, окончательно выбивая почву из-под ног. — Скажи, и я уйду. Но обязательно вернусь, чтобы взять своё.
Марин начала стекать по стене, не чувствуя больше под собой опоры. Фернандо ловко подхватил её за талию и отошёл на шаг, прижимая хрупкую фигурку в лёгком летнем платье к себе. Марин ощущала тепло его тела сквозь тонкую ткань чёрной рубашки, вдыхала манящий запах его волос, небрежно разбегавшихся по плечам.
— Да, — проговорила она где-то на грани безумия и здравомыслия, заставляя себя не поддаваться желанию. — Я хочу, чтобы вы ушли из нашей жизни, Фернандо.
Мужчина ничего не ответил. В то же мгновение в глазах, потемневших от желания, блеснул яростный огонёк. Фернандо поднял свою возлюбленную на руки и усадил на ближайшую к ним столешницу типографского аппарата. Одним толчком он раздвинул её ноги и прижался ещё сильнее, заставляя воображение Марин оценить всю мощь его желания. Она сдавленно вскрикнула.
— Ты врёшь мне, моя девочка, — прошипел он, из последних сил сопротивляясь велению плоти. — Я вижу, чего ты на самом деле хочешь. Но раз ты такая строптивая, давай ещё поиграем, — он ловко забрался рукой под подол её платья и с усилием провёл ладонью по разгорячённой коже бедра. Марин не удалось сдержать протяжного стона. — Только учти, что я никогда не проигрываю и всегда получаю то, чего хочу.»
Кристина отложила рукопись и пожала плечами, встречаясь со взглядами подруг, в которых читался немой восторг. Девушки в свободных белых ночных рубашках с распущенными волосами сидели на постели подруги, поджав под себя ноги и с упоением слушали, как она читает.
— Пока всё, — подытожила она. Дело близится к концу и надо подумать, как лучше завершить историю.
— Обещай, что они будут вместе, — взмолилась Ханна. — Марин обязательно поймёт, что Фернандо всё делает ради неё. Поймёт ведь?
Кристина перевернула листок и показала подругам многократно перечёркнутые строчки текста.
— Поймёт, если я разберусь в своих каракулях. Тут у меня чёрт ногу сломит. И руку, — недовольно пробухтела она, оглядывая написанное. — Честно признаюсь, мне не нравится, как у меня выходят сцены близости. Каждый раз я использую одни и те же слова, и это уже приелось, неинтересно. Чего-то явно не хватает, — Кристина задумчиво закусила ручку, возвращая лист себе на колени.