Шанс, что выпадет золотой,
приближается к нулю при любом количестве вращений Колеса, и каждый
странник, заполучивший заветный сектор, добивался невероятных высот
в том мире, где ему улыбнулась удача.
Существовал еще фиолетовый сектор —
единственный на все Колесо. По крайней мере, ходили такие слухи
среди странников, но Эск’Онегут никогда его не видел, хотя
испытывал удачу много раз.
Озарение за озарением, идея за идеей,
шаг за шагом — так Эск’Онегут постепенно раскрывал перед мальчиком
истинное положение дел, давал понимание того, что с ним произошло,
чтобы рано или поздно добиться полного слияния и жить уже единой
личностью. Лука просто думал, что удар камня сделал его другим и
ему открылись новые знания и умения.
Набрав полную грудь воздуха, Лука
коснулся слова «Старт!».
Медленно, чуть ли не скрипя, Колесо
стало набирать разгон. Перед Лукой пронесся стартовый сектор, сразу
за ним шла череда белых, мелькнул золотой, снова много белых,
красный, белый, белый, еще красный, белый, белый, белый,
голубоватый…
Колесо вращалось все быстрее и
набрало такую скорость, что цвета секторов слились в одно смазанное
пятно, ничего не было видно, Лука потерял контроль над телом, как и
Эск. В момент вращения Колеса время останавливается во всей
Вселенной, и только сознание игрока, закрутившего его, остается
активным, чтобы увидеть результат.
Лука потерял счет времени. Смазанное
пестрое пятно стало четче, еще четче, а потом проявились и цвета
убегающих секторов.
Ряд белых… Синий… Белый…
Колесо замедляло ход…
Лука разочарованно наблюдал, как
Колесо замедляет движение. Скорость уменьшилась настолько, что все
поле зрения уже несколько секунд занимал широкий красный
сектор.
И мальчик, и Эск’Онегут, поселившийся
в нем, умоляли Колесо поскорее проскочить проклятый красный. Лука
уже и не думал о сверхспособностях, о талантах, ему хотелось
одного: остаться здоровым. При любом другом сегменте он таковым бы
и остался, причем с вероятностью выше девяноста семи процентов. Но
красный мог принести что-то похуже паралича.
Сам странник иронично ухмыльнулся —
так работает Тсоуи. Если тело носителя проклято, то недавнее
выздоровление обернется чем-то подобным — красным. Сектор слишком
широк. Какой угодно другой уже проскочил бы.
Где-то вверху поля зрения замаячила
граница сектора. «Давай, давай», — молил Лука. «Ну же! Именем всех
богов заклинаю!» — мысленно рычал странник, разъяренный
перспективой провести последнее перерождение в теле дважды
проклятого мальчика, а как иначе, если тот родился калекой и сейчас
снова им станет?