- И какую же роль отводил вам
Константин Брониславович? - всё же не выдержал Сталин и задал
первый уточняющий вопрос, стоило его гостю вновь потянуться к
чашке, чтобы отдать должное терпкому и ароматному
напитку.
- Самое позднее – к середине
1938 года, не без его активной поддержки, я был обязан подняться с
должности комбата одного из батальонов 1-ой танковой дивизии до
командира этой самой дивизии. Ведь, даже будучи вторым человеком в
УММ, товарищ Калиновский не обладал достаточной силой, чтобы в
открытую бороться со вскрытыми им заговорщиками, которые
планировали провести в означенном году вооруженный государственный
переворот. Ему была потребна реальная боевая мощь. Потому он сделал
вид, что согласен примкнуть к команде Тухачевского, если с ним тоже
поделятся реальными возможностями. Как объяснял мне впоследствии
свой поступок сам Константин Брониславович – «Пусть друзья всегда
будут под рукой, пусть враги будут еще ближе». Именно для этого
меня, по сути, конструктора боевых машин, в негласном приказном
порядке отправляли учиться на командный факультет Военной академии
механизации и моторизации. Хотя куда логичнее было бы распределить
на инженерный или же промышленный, чтобы я продолжал создавать
новую технику, но уже на более высоком техническом уровне. Однако,
как бы я лично ни был обижен на подобный ход событий, в конечном
итоге осознал, что у него имелось две непреодолимые преграды,
оставившие лишь такой выход из складывающегося положения.
Во-первых, Тухачевский, запретивший назначать меня на любые
должности в любых конструкторских бюро, не собирался отзывать этот
свой опять же негласный приказ. А, стало быть, наглядно
демонстрировал всем и каждому, кто в доме под названием Управление
Механизации и Моторизации настоящий хозяин. Фактически уничтожая
через моё показательное унижение авторитет самого товарища
Калиновского, чьим протеже я выступал в УММ. Во-вторых, у товарища
Калиновского банально больше не нашлось под рукой достаточно
верного человека должной квалификации, который мог бы справиться с
подобной задачей. Он и ко мне-то присматривался на протяжении
нескольких лет, сделав своё предложение лишь после того, как меня
практически полностью раздавил Тухачевский. - Временами прерываясь,
чтобы подобрать нужные слова и показательно заламывая пальцы на
руках, принялся жаловаться на жизнь свою жестянку Александр. Мол,
все-то его, такого хорошего технического специалиста-служаку, то и
дело норовили пристроить в загон ради достижения своих личных
целей. А он, как банальная пешка в руках игроков, вынужден был
брать под козырек и действовать соответственно велению высокого
армейского начальства.