— Даже если бы не один, какая разница? — напряженно спросил он.
— А ничего, что мы с тобой год встречались? Для тебя это ничего не значило? — голос дрожал, неужели ему плевать на меня и мои чувства?
— Есения. Почему ты все всегда усложняешь? Я хотел бросить тебя давно, но ты липнешь ко мне. У меня будет новая жизнь, и прицеп тащить я не собираюсь.
Его слова били слишком сильно.
— Но ты раньше говорил совершенно другое, — всхлипнула я.
Я уже не сдерживалась. Я вообще не могла понять, как можно стоять и держаться, когда от тебя будто кусок мяса отрывали. Я любила Глеба, и его слова очень сильно ранили.
— Так было удобно, Есения, — он отвел взгляд, а у меня в груди все закипело.
Неведомая сила подтолкнула меня, я замахнулась и ударила его по щеке. Глеб не ожидал такого, просто замер.
— Удобно?! Тебе удобно?! Я беременная! Ради тебя готова уйти из дома, чтобы быть с тобой, жить с тобой! А ты… Что ты мне говоришь?! Что было просто удобно?!
— Ты вновь все усложняешь, Есения, — он посмотрел на меня, и мне показалось, что у него в глазах было сожаление. Будто не сам он это говорил, а чьими-то словами.
— Тебе кто-то заставил так сказать? Бросить меня… Да? Это твой брат? Максим? — я сделала шаг к нему и схватила за плечи, Глеб напрягся и посмотрел в мои заплаканные глаза. — Мы справимся вместе. Правда.
— У нас с тобой ничего нет. Ни денег, ни образования. Ничего. Мы заигрались с тобой, поэтому просто исчезни из моей жизни. А ребенок… делай с ним, что хочешь. Но я настаиваю на аборте.
— Деньги мы заработаем сами. Глеб. Не отказывайся от меня, он нашего малыша. Через какое-то время будешь жалеть, — убеждала его, а слезы вновь потекли из глаз.
Мне казалось, что он борется с собой. Хотел обнять меня, но лишь сильнее напряг руки.
— Я тебе все сказал. Забирай свои вещи и уезжай. Будут нужны деньги на твое лечение, восстановление — напишешь, я скину. Но больше не звони.
— Я люблю тебя, Глеб. И сделаю все, чтобы мы были вместе, — поднесла ладонь к его щеке и встала очень близко.
Глеб не отходил, закрыл глаза и опалял горячим дыханием мои щеки.
— Уходи, — глухо прошептал.
— Не хочу, Глеб. Хочу быть с тобой, — встала на цыпочки и коснулась его губ.
Он позволял себя целовать, но я чувствовала напряжение. Мне нужно было выяснить, что он скрывал. И его брат должен это знать.