На третьем курсе удача Елизаветы исчерпалась. Ее научный
руководитель уехал в Москву и Лизины наработки с собой прихватил.
Она их потом в толстых ВАКовских журналах читала и злилась.
Конечно, о ней там и не упоминалось.
Завкаф почему-то стал придираться к мелочам, по сто раз
заставляя переписывать все работы. В довершение всего Лиза получила
совершенно несправедливую тройку по философии. С одной стороны,
сама виновата. Нечего было выпендриваться и рассказывать про того
самого Калиостро выдержками из книги Бессмертного. С другой,
философия — она на то и философия, чтобы рассуждать, а не тупо
заучивать, хотя преподаватели считали иначе. Разумеется, она
попыталась объяснить это преподавательнице, апелляцию хотела
подать, но тщетно: над ней в деканате только посмеялись. Оказалось,
апелляции только на “неудовлетворительно” подаются, но откуда же
умнице Лизе об этом знать? Она-то была абсолютно уверена, что
подобная беда ее никогда не коснется! Так у круглой отличницы
появилась в зачетке единственная неприятная оценка, оставившая Лизу
без стипендии. Это вполне могло стать для нее катастрофой, если бы
она не наладила свой маленький бизнес. Курсовые и рефераты за
деньги Лиза писала с первого курса, а уж к третьему даже имела
отличную репутацию. На хлебушек с маслицем хватит.
На зимние каникулы старший библиотекарь решила съездить к
родителям, а Елизавета осталась главной. Это стало самой большой ее
удачей, приведя, тем не менее, к самым печальным событиям.
Началось всё с того, что в библиотеку зашел незнакомый мужчина
лет пятидесяти, коренастый, в совершенно обычном черном тонком
свитере и в тон ему брюках. Гладкая как бильярдный шар лысина
только подчеркивалась аспидно-черным оттенком. Всех преподавателей
Лиза знала, на студента мужик не тянул абсолютно никак. Что-то в
его внешности показалось девушке смутно знакомым, но что именно —
вспомнить она не смогла.
— И как вы попали сюда? — с интересом спросила Елизавета,
уставившись на пришельца. — Вы не преподаватель и не студент.
— А вы что, всех тут знаете? — искренне удивился мужчина.
Голос какой интересный: глубокий, гулкий.
— Всех знаю, — кивнула Лиза. — Книги у нас выдаются строго по
читательскому билету.
Мужчина молча выложил ей на стол официальное письмо ректора, из
которого следовало, что господину К.А. Бессмертному,
член-корреспонденту РАЕ, доктору биологических наук, профессору
совершенно неизвестного Лизе американского университета,
разрешается работать в читальном зале.