— Все наши на ликвидации бунта! — выдохнул один из новичков. —
Там кто-то выпустил рабов из клетей! В общем, полный п*здец! Вроде
видели какого-то старика, ищут его..
Он не успел договорить. Сверху упала паутина, и его выдернуло из
рядов защищающихся. Истошно заорав, жертва исчезла во тьме высокого
свода пещеры.
— Щиты наверх! — крикнул бородатый мужик, кинув в нашу сторону
взгляд, в котором читались растерянность и страх.
— Шевелись, раб! — зарычал громила, волоча меня за собой к
выходу.
Моё «путешествие» продолжалось недолго. Меня протащили по улице
и впихнули в хижину, сложенную из грубо отесанных массивных камней.
Свет от нескольких масляных ламп еле освещал ее.
В углу я заметил печь, в которой догорали несколько поленьев. А
на углях лежал длинный нож, лезвие которого уже было раскалённым от
жара. На большой полке у дальней стены были разложены щипцы, ножи,
молотки и ещё что-то, напоминающее рыболовные крючки.
Вот я везучий, аж дрожь берет! Не успел прожить день в новом
мире, как попал в пыточную. И в кого я такой удачливый? И дальше у
нас что, землетрясение случится? Или нападение соседнего
государства?
— Прол, я поймал гадёныша, — громила подтянул меня к большому
крюку, вбитому в потолок пещеры, и я беспомощно повис на цепи,
соединяющей кандалы на руках.
— Как ты сбежал?! Отвечай! Кто твои сообщники? Старик? Как ты с
ним сговорился? Как выбрался из Ямы? Кто открыл двери клетей? —
лицо тощего мужика было настолько бледным, что, казалось, он сейчас
грохнется в обморок.
Этот типа палач даже не делал пауз, задавая вопросы. Интересно,
как же я должен был отвечать ему-то? А чувак-то явно с какой-то
властью. Кажется какой-то местный начальник.
— Пошёл ты! — коротко ответил ему. стану я еще с такой швалью
разговаривать и тем более на вопросы отвечать.
— Щас я пойду! Ща, погодь... — пискнул тощий и подлетел к печи.
Вытащив из её зева нож, он приблизился и приложил к моим рёбрам
раскалённое лезвие. В воздухе запахло палёной плотью, а от боли
потемнело в глазах. Но я не закричал, лишь заскрипел зубами.
— И это только начало, ублюдок! — глаза ненормального
лихорадочно блестели, и в них прослеживалась паника. Угу,
паникующий главареныш. И как еще не сдох, болезный?
Он швырнул нож в угол пыточной:
— Ты труп, понял?! Я бы прямо сейчас придушил тебя! Сколько
народу из-за тебя полегло! Что твои сообщники в лагере устроили? Но
ничего... мы уже вызвали помощь. С ней прибудут дознаватели — тогда
ты все скажешь! Всего тебя перетряхнут.