– Со мной происходит что-то странное! – я оглядывал все вокруг. – я будто вообще не здесь!
– Ну, здравствуй, – сказал Сева.
– Белочку словил, псих, – сказал Илюша.
И лишь Ваня Петров сидел с тем же выражением презрения на лице, пока меня это совершенно не трогало. Я достал свой телефон, надел наушники и включил первую попавшуюся мелодию. На фоне болтали мои друзья, но постепенно музыка, льющаяся из моих наушников, полностью поглотила мое сознание. Казалось, я понимал каждую строку, каждый удар, каждый звон колокольчиков, каждый перелив, каждый голос. Это было блаженство – перенестись в уютный домик и ловить причудливые закорючки-ноты в красной новогодней шапке, пока вокруг носятся ребятишки и заворачивают подарки.
Я сидел в абсолютном блаженстве около пяти минут, как мне казалось. Но когда я открыл глаза, рядом никого не оказалось. На столе остались стоять пепельница и почти пустая бутылка коньяка. Кажется, мои знакомые ушли. Возможно уже давно. Пускай. Я не питал к ним тех дружеских чувств, которые были раньше, когда я гулял во дворе, ходил в школу или в университет.
Да, было приятно время от времени видеть их довольные лица, но это снова и снова отсылало меня в лучшие времена. А я устал тревожить себя мыслями о том, как было хорошо раньше, когда не было мыслей о будущем, ответственности и банальной серьезности. Поэтому я и должен подняться на крышу и спуститься снова, самым коротким путем. Я встал с кресла, взял бутылку и начал осматриваться. Голова снова начала болеть.
Я оглядывал грязную плитку, как через пару секунд в дверях показалась толпа пьяных людей. При них были все атрибуты праздничной ночи: водка, стаканы, дети, возможно тоже пьяные. Во главе был низкий мужичок лет пятидесяти с арсеналом фейерверков, способным взорвать небольшое здание. Параллельно с ними открылась дверь соседней квартиры, и мужичок с блаженной водочной улыбкой окликнул выходящую семью.
– С новм годм!
– С новым, с новым, Вить, – мужчина поправил меховую шапку.
– Даай выпьм, – он, чуть не уронив стаканы, выхватил один и с третьей попытки зубами вытащил пробку. – щстья и здровья!
– Будет тебе. Я не хочу.
– Ну хрош, – он неутомимо продолжал наливать. – по чуть и сё.
– Нет, Вить, пойдем. Лучше салюты твои посмотрим.
– О, эт я могу, – кое-как вытащив фейерверк сказал он. – Есь зжигалка?