- Вот как? - протянул Киров и снял трубку телефона. - Товарищ
Ефремова, пригласите, пожалуйста товарища Медведя!
1 декабря 1934 года. 17:43.
Городской комитет ВКП(б). Ленинград, Леонтьевская улица, дом
1.
Знакомство с Медведем прошло именно так, как и предполагал
Максим. Узнав от Кирова, что «вот этот вот молодой человек
остановил гражданина Николаева, не дав ему выстрелить в меня»,
начальник ленинградского управления НКВД незамедлительно пожелал
задержать подозрительного молодого человека. Киров же ему этого не
позволил, сообщив, что «о покушении он уже доложил товарищу
Сталину, который пожелал лично пообщаться с товарищем Беловым».
При упоминании имени вождя Медведь, крупный полный мужчина,
внешность которого вполне гармонировала с фамилией, сразу сдулся и
заметно занервничал.
«Сообразил, должно быть, что ошибки, допущенные им при охране
Кирова, могут быть расценены как преступная халатность и привести к
увольнению из органов. И это еще, если повезет. Если же нет… -
подумал Максим, постаравшись сохранить невозмутимое выражение лица.
Обижать Медведя своим обычным насмешливым поведением он не хотел. -
Сталин ведь не посмотрит, что Киров сам постоянно отказывался от
присутствия рядом с собой охраны, и будет абсолютно прав!»
Все еще волнуясь, Медведь потребовал от Кирова хотя бы усилить
охрану, с чем Сергей Миронович быстро согласился, потребовав
только, чтобы внутри его квартиры охранников не было. С этим Белов
был полностью согласен. Он не сомневался, что у товарища Кирова
наверняка возникнет к нему множество вопросов, ответы на которые
совершенно не обязательно слышать рядовым сотрудникам НКВД.
Попытавшемуся было возразить Медведю Киров заявил, что внутри
квартиры о его безопасности позаботится товарищ Белов. Медведь
бросил на Максима неприязненный взгляд, но все же согласился.
Наконец, Медведь покинул кабинет, прихватив с собой «Наган»
Николаева, а вскоре домой засобирался и сам Киров. В приемной он
обратился к Ефремовой и попросил ее обзвонить членов партактива и
сообщить им о переносе собрания на завтра. Так же Сергей Миронович
попросил уведомить членов партактива, что выступать на собрании
будет не только он, но и товарищ Сталин.
Когда Киров, сопровождаемый Беловым, вышел из дверей Смольного,
у крыльца их уже ждала целая автоколонна. В центре стоял большой
черный автомобиль, который Максим принял было за американский
«Бьюик», но, увидев на решетке радиатора эмблему в виде шестеренки
с буквами «КП» внутри, понял, что ошибся. Однако, как он ни
старался, опознать марку автомобиля он так и не смог.