- Я знаком с этой теорией, - кивнул
Сталин. – И, кажется, я начинаю понимать, что творится в вашем
времени. Скажите, товарищ Белов, а что лично вы думаете про этот
договор?
- На мой взгляд, если благодаря пакту
Молотова-Риббентропа мы смогли не только отсрочить войну почти на
два года, но и отодвинуть на запад границу с Германией - значит, мы
все сделали правильно! – ответил Максим.
- Мне нравится ваш взгляд на вещи, -
удовлетворенно кивнул Сталин. – Что же было дальше?
- Третьего сентября, то есть, почти
сразу после вторжения немецких войск в Польшу, Англия и Франция
объявляют войну Германии, - продолжил свой рассказ Максим. -
Однако, никаких наступательных действий, способных помочь их
союзнице Польше они не предпринимают. А потом предпринимать
что-либо становится уже поздно.
В апреле сорокового года Германия
вторгается в Данию и Норвегию, в мае – в Бельгию, Нидерланды и
Францию. К июлю сорокового все эти государства капитулировали. В
итоге, Дания, Норвегия, Бельгия, Нидерланды и Люксембург были
оккупированы, как и большая часть Франции. На оставшейся же части
Франции устанавливается авторитарный режим маршала Петена.
- Поразительно! - покачал головой
Сталин. – Как же так вышло, что почти вся Европа всего за несколько
месяцев пала под натиском Германии?
- По разным причинам, - ответил
Максим. - Поляки, например, до самого тридцать девятого года даже
не рассматривали возможность войны против Германии, а готовились
воевать исключительно против СССР. Потом они, конечно, начали
разрабатывать планы на случай подобной войны, вот только ключевая
роль в этих планах отводилась помощи Англии и Франции.
- А те, как обычно, не помогли, -
понимающе усмехнулся Сталин.
- Ну да, войну объявили, а воевать не
стали, - хмыкнул Максим. – С Францией же получилась другая история.
Победа в Первой Мировой войне вызвала у французов случилось, как вы
однажды выразились, «головокружение от успехов». Уверенные в своем
превосходстве, они развивали свою военную науку заметно медленнее
немцев. Про Данию, Норвегию и Голландию особо ничего говорить не
буду, эти страны в военном отношении мало что из себя
представляют.
- А чем в это время занимался
Советский Союз? – спросил Сталин. – Я не верю, что мы, видя то, что
вы описали, не допускали возможности нападения на нас Германии.