— Ох уж эта бюрократия, — я улыбаюсь.
— Дело не в бюрократии. Для начала стоит отметить, что тебе
очень повезло, ты отделался малой кровью. На момент инцидента тебе
было пятнадцать лет, и ты остался без попечения родителей. Учитывая
обстоятельства происшествия, судья оказался милосердным, установив
назначение опекуна, постоянные проверки благополучия и обязательное
посещение психотерапевта. При этом окончание этих мероприятий
изначально было установлено: до твоего совершеннолетия. Опекуна
больше нет, однако, в остальном судебное постановление до сих пор
действует. Как ты думаешь, почему? — миссис Оквилл откладывает
планшет и смотрит мне в глаза.
Я знаю ответ на этот вопрос. Даже больше — я знаю сразу два
ответа на этот вопрос.
— Потому что я не стал «нормальным» членом общества? — выдаю то,
что наверняка хочет услышать мой психотерапевт.
— Я бы сформулировала иначе, но направление верное. Кей, ты так
и не закончил старшую школу традиционным способом, хотя, стоит
признать, справился с выпускными экзаменами по большинству важных
предметов. Ты отказался от поступления в колледж, словно не намерен
получать образование и овладевать профессиями. Ты нигде официально
не работаешь, не оплачиваешь страховку. И, что куда хуже, не
заводишь друзей и иные отношения. Одеваешься в старую, хоть и
чистую одежду, и тебе не помешало бы сходить к парикмахеру, волосы
слишком отросли.
— Да, всё так, — c этими фактами не поспоришь.
— Мне кажется, что ты потерялся, еще семь лет назад. Школьный
психолог указывал, что раньше ты был весьма благополучным ребенком
с большим количеством друзей и отличными оценками. Сейчас ты уже
молодой человек, перед которым целая жизнь, которую ты будто не
хочешь проживать. Моя работа заключается в том, чтобы помогать
людям в тяжелой ситуации. Ты изолировался от мира, что не есть
хорошо. Давай попробуем вспомнить, почему это случилось.
— Каждый новый психотерапевт просил меня дать оценку тому
инциденту…
— И это важный шаг, — кивает миссис Оквилл. — Твой ответ покажет
твое отношение к тем событиям и изменилось ли оно с течением этих
лет.
— Нет, не изменилось. Когда мне было пятнадцать, был 2091 год.
Тогда произошел всем известный Распад. Действия террористов вызвали
глобальную технологическую катастрофу, в которой погибли миллионы
людей. А мой отец, Аластор Нейтгейт, был специалистом по
безопасности в UnlimitedSoft, а также сообщником террористов. Он
был одним из тех, кто помог преступникам проникнуть туда, где им
быть не положено. Служба безопасности корпорации при поддержке
спецназа убила моего отца во время штурма офиса корпорации, а я
стал сыном террориста. Некоторые ублюдки в школе посчитали это
отличным поводом, чтобы надо мной издеваться.