И Эрифа переходит в наступление. У нее все еще достаточно сил
для того, чтобы убить меня, разница в уровнях большая, но мне уже
удалось посеять зерно сомнений в исходе, поэтому она сама себя
тормозит. Осталось полить благодатную почву водой. Или кровью.
Оживший кристалл бросается на меня, пытаясь схватить за шею и
задушить, но я отталкиваю её от себя и еще сильнее угнетаю
кличем:
— Веселись и жги!
На последнем слове напрыгиваю на жертву и валю на пол, поставив
сапог на лицо создания.
— Скажи, Колин, ты веришь в богов Хаоса? — начинаю еще
издеваться на мэром города и получаю в ответ лишь ругательство.
Колин Фракенрэнд вновь обнажил клинок, который покрывается
красной энергией. Похоже, оппонент решил вспомнить уроки работы с
силой духа, которую воины используют вместо маны. Жаль, что я не
могу поддерживать более трех проклятий одновременно на первом
уровне, поэтому сейчас придется подключить умение убеждать. И нет,
не Колина, он все еще трезво мыслит.
— Скажи, Эрифа, знаешь, куда отправляются волшебные слуги, вроде
тебя, после смерти? Бог магии не сможет тебя избавить от посмертия,
ведь мои проклятья отправят тебя прямиком в Царство Хаоса. Оттуда
нет дороги в мир живых без перехода под наши знамена.
Расчет оказывается верным, ведь Эрифа словно с ума сошла,
закричав. Да, она не хочет таким образом умирать и не знает, что
это был блеф. Магическое существо легко меня отбрасывает,
вскакивает и вкладывает все силы в атаку, которая, разумеется,
будет магической. На грани смерти, пускай и надуманной, люди и
нелюди могут показать нечто невероятное.
Фигура противницы окутывается ярким светом, кристаллы на теле
сверкают и резонируют с неприятным звуком, который перерастает в
гул и почти визг, когда луч магии обрушивается в мою сторону. Но
это не стало для меня неожиданностью, я знаю об этом скилле и
спровоцировал на его использование.
Сейчас вновь нужно оказаться в нужном месте и в нужное время,
чтобы не дать слепящему лучу задеть себя, и одновременно напрячь
все силы, чтобы развернуть Эрифу. Мой маневр привел к
замешательству, чем я не преминул воспользоваться, разворачивая
корпус Эрифы и удерживая её вытянутую правую руку. Сто восемьдесят
градусов — вот сколько сейчас отделяет победу от поражения.
В ночи Нокс-Мантиса происходит интересное зрелище, когда верхний
этаж «Грота алых грез» прорезает яркий луч, который проносится по
этажу, словно хочет открыть его как консервную банку. Камень,
дерево и стекло: всё разрушается, а луч даже оставляет оплавленные
участки на соседних зданиях.