— Ну, Тохан, чего копаешься?! В бой!
— призывал Мезенцев, предусмотрительно вышедший из зоны поражения
Бабахской бутылки.
— Да чтоб тебя... — только и успел
протянуть я, сорвав пробку с характерным звуком.
В происходящем не было никакого
смысла, но в этом и была вся прелесть. Живые, неподдельные эмоции.
Может быть, не самые высокоинтеллектуальные, зато искреннее. Как же
тогда всё было просто! В тот миг, пока мы бегали друг за другом с
пивными бутылками, время окончательно остановило свой бег. В таком
состоянии я видел не только то, как струиться свет дорожных
фонарей. Я словно в замедленной съёмке наблюдал каждую пивную
каплю. Я любоваться их неспешным полётом в морозном осеннем воздухе
и множеством сопровождающих это действие оптических метаморфоз. И
хоть тело двигалось столь же медленно, зато кристально чистое
сознание унеслось далеко вперёд, словно разрезав ткань пространства
и времени в наслаждении моментом.
Бир батл окончился ничьей. Да
по-другому и быть не могло. Как можно определить победителя, если
все оказались облиты с ног до головы. Мы стояли и смеялись посреди
дорожного полотна, несколько квадратных метров которого было залито
пивом. Чарующий аромат «челябинского тёмного» смешивался с морозным
воздухом и запахом опавшей листвы.
Меня распирал искренний и добродушный
смех. Сделав неосторожный шаг назад, я запнулся пяткой о бордюр и
завалился на бок.
— Тохан, не падай! Ты же не курс
рубля! — пошутил Вишняков.
Я, продолжая смеяться перекатился на
спину и раскинул руки, распластавшись на дорожном полотне.
Вестибулярный аппарат, функционал которого давно был нарушен
алкоголем, с трудом справлялся со своей задачей. Мне казалось, что
земля подо мной медленно, но настойчиво меняет угол наклона. Словно
ещё чуть-чуть и я покачусь следом за ней, повинуясь непреодолимой
силе.
— Палыч, ты там живой? — пробился
сквозь шум в ушах голос Мезенцева.
— Да, — расслабленно протянул я. —
Плазма... Асфальт состоит из плазмы, и я покачиваюсь на её
волнах... Всё в мире есть энергия... Мы состоим из энергии!
— Всё, Тохану больше не наливать! —
заключил Вован.
— Понятно всё с тобой. Пойду
отолью.
Рядом раздались звуки шагов и хруст
замёрзшей травы. Я устремил замутнённый взгляд в ночное небо, на
котором не было видно даже звёзд. Это было странное чувство. Куда
не посмотри — сплошное тёмное полотно.