Он встал, и я собрался последовать за
ним, но, заметив, что ресницы сержанта снова вздрагивают, быстро
наклонился, сжав его ладонь в своей. Не открывая глаз, Бен выдохнул
с кровью:
― Дальше придётся тебе одному, Родж…
Ты должен завершить…
Он умер, а я, потрясённый и
растерянный, обернулся к нахмуренному Лурку:
― Дарси попросил меня помолиться за
него. Как только разберусь, что к чему, обязательно
исполню его последнюю просьбу. Но сначала надо всё
вспомнить...
Расследование приводит агента
Третьего отделения Тайного Сыска Дасти Роджа в общество любителей
мистики «Заблудшая душа»…
Озорной ласковый ветерок промчался по
колючему ёршику слегка отросших волос, приятно освежая кожу головы
и шеи, разгорячённую долгим пребыванием под палящим солнцем. Первый
месяц осени продолжал баловать жителей города по-настоящему летним
теплом, и только заметно удлинившиеся ночи своей прохладой
напоминали, что время зноя подходит к концу.
Я сбросил плотный чёрный плащ на
начинавшую желтеть траву и расстегнул намокший от пота воротник
форменного камзола с серой повязкой на рукаве, который теперь
вынужден был постоянно носить как сотрудник Тайного Сыска. После
потрясшей всех смерти Бена Дарси моя карьера на новом поприще
стремительно взлетела вверх ― из практиканта, не имевшего ни то что
оружия, а даже права голоса, я вдруг превратился в «полноценного»
младшего агента, обучать которого взялся сам начальник Третьего
отделения…
Для всех это повышение было вполне
закономерным ― ведь именно я обезвредил опасного
преступника, скрывавшегося среди доблестных стражей порядка.
На самом же деле Лурк, пообещавший не спускать с «чужака» глаз, и
не думал отказываться от своих слов ― воспользовавшись ситуацией,
он приблизил меня к себе, стремясь постоянно держать под контролем.
Обычно это напрягало, но не сейчас…
Сегодня я пришёл на могилу Бена
Дарси, человека-загадки, которого вроде бы хорошо знал и не знал
совсем. Возможно, он был моим другом, а если верить его словам,
и напарником в тех злодеяниях, что последнее время
творились в городе… От этой мысли становилось по-настоящему
страшно, и единственное, о чём я мог думать:
― Надо во что бы то ни стало вернуть
воспоминания, без этого точно никогда не разобраться в происходящем
кошмаре, ― не отпускало даже во сне, не давая ни на минуту
расслабиться и превращая Дасти Роджа в замкнутого, нелюдимого
молчуна.