- Да отпустите же вы
меня, идиот! – бьется Марьяна в моих руках. – Я буду кричать!!!
- Да кричи сколько
хочешь!!! – сам ору на нее, а она аж вздрагивает от моего басистого ора. – Ты
меня уже дважды идиотом обозвала. Я тебе сейчас… ох… - я встряхиваю ее в
очередной раз и получаю пребольный удар маленькой коленкой прямо туда… куда
обычно женщины любят бить мужчин.
Маленькая стерва, да
удаленькая! Я отпускаю ее и рефлекторно складываюсь пополам.
- Малышева!!! – ору в
след удирающей секретарше. – В клинику! Срочно! Я тебя сейчас лично поймаю,
запихну в машину и поедем в клинику!!! А дальше я тебя выгоню к чертям отсюда с
волчьим билетом!
- Господи, от какого же
идиота мне рожать предстоит… - слышу за дверью ее слова, полные досады. Крышу
мне сносит окончательно.
СЕРГЕЙ
Весь на эмоциях, еще с
отголосками давешней боли (все же по живому ударила, ведьма, по самому
сокровенному), я несусь в ее приемную. Залетаю. Громко хлопаю за собой дверью.
Попутно отмечаю, что Данила как всегда шатается незнамо где. Но это сейчас и
хорошо. Ни к чему сейчас нам свидетели наших выяснений отношений.
Поворачиваюсь к ней,
готовый обругать, схватить за грудки и потрясти хорошенько, но… замираю на
полуслове. Что-то не так в ее позе. Что-то не то вокруг нее.
Она сидит, скрючившись в
своем креслице, лицо к коленям подтянула. Руки какие-то синие у нее. А лица не
видно. Это что еще такое?
Как в дурном сне подбегаю
к ней, хватаю за голову, заглядываю в синюшнюю мордочку. Руками она хватается
за сердце и морщится. Черт! Только этого не хватало!
- Сердце?! – ору я,
внимательно всматриваясь в ее корчи на кресле. Интересно, играет, или на самом
деле сердце прихватило? Наверно, на самом, потому что такую синеву хрен
сыграешь.
- Ммм… - стонет Марьяна,
пытаясь отбиться от меня.
Совсем чокнутая! Мое
собственное сердце тоже начинает колоть! А еще качать кровь литрами за секунду.
Чисто на инстинктах, (потому что в здравом уме я никогда бы такого не подумал),
так вот на чистых животных инстинктах, чтобы спасти свою беременную самку, я
хватаю ее на руки, совсем не чувствую ее веса. Она для меня, как одна гантеля,
не самая большая в спорт-зале.
- Пусти! Пусти! –
копошиться Марьяна в моих руках, но я лишь перехватываю ее поудобнее, устраиваю
ее голову у себя на груди и она смолкает, точно пригревшийся бездомный котенок.