-Я не курю. - Отозвался Андрей. Перевел взгляд а стоящие в
глубине палаты кровати на которых лежали другие пациенты. Судя по
тому, что все они были одеты в разномастную, но вполне домашнюю
одежду, состояние их было куда лучше, чем у него.
-Жаль… - Вздохнул сосед.- Меня Гошей зовут. Или Гогой, -он вдруг
застыл, прислушиваясь к чему-то, потом хлопнул ладонью по спинке
своей кровати.- Ну что за память… Никак не могу… Геша? Нет…
Гоша?
-Эй, хорош орать. - Прозвучал чей-то хриплый голос. - Здесь все
чего-то не помнят, чего теперь верещать. Лежи, не гомони.
-А ты чего? Ты тут главный, - с полуоборота завелся Гоша или
Гога. Он изобразил на веснушчатой физиономии подобие угрожающего
оскала. Лежишь и лежи.
-Эй, сестра… - Крикнул один из лежащих возле двери пациентов.-
Наш Гога опять кукухой поехал. Угомони.
-Слышь, не надо сестру.- Мгновенно сник сосед, и торопливо
укрылся синим казенным одеялом, сделав вид, что спит.
-Вот и правильно.- Обладатель сердитого голоса грузно повернулся
на заскрипевшей от этого движения панцирной сетке своей кровати. -
А то… помню — не помню… Я, может тоже ни хрена не помню. Что
теперь, орать что-ли.
Андрей скосил глаза и заметил, на обритой на лысо голове
сердитого пациента тянущийся от самого уха к затылку длинный
розовый шрам с точками от не заживших еще швов.
«Да… здесь у каждого своя проблема. Прав доктор. Голова — она и
есть голова. Это не тот предмет, по которому стоит молотком бить. -
Грустно заключил Андрей.
Он закрыл глаза и попытался вспомнить, что стало причиной его
нахождения в этом скорбном месте.
Увы, вместо ожидаемых образов эстрады, концертного зала, яркого
света софитов, он отчего-то сумел вспомнить другие, вовсе не
свойственные певцу или музыканту моменты. Выстрелы, грохот взрывов,
измазанные грязью лица и камуфляжная форма. Клацающий звук затвора
автомата. И внезапно, без перехода, всплыл в памяти образ
раскачивающегося на обжигающе холодном, стылом ветру фонаря над
рядами протянутой в несколько рядов колючей проволоки. Длинный
плац, уходящий в темноту, ветер, несущий в лицо хлопья колючего
снега. И стоящие на заледенелом асфальте люди в одинаковых черных
бушлатах с белыми нашивками на груди.
-А не ошибся-ли наш доктор? - слегка озадачено подумал Андрей. -
Может я вовсе никакой ни певец? Уж больно странные воспоминания
всплывают. Стоит-ли тогда торопиться?