— Хозяин Чарльз, о чем вы думаете? — спросил Альфред, как всегда
неожиданно войдя в комнату, когда я сидел перед зеркалом и
поправлял галстук-бабочку. И хоть я и сидел на коляске, но все-таки
натянул на себя еще и экзоскелет.
— О том, что предпочел бы провести двадцатилетие брата в более
узком кругу.
— Так же как и хозяин Брюс. Но… — пожимает он плечами.
— Знаю, знаю. Noblesse oblige, — отвечаю и неожиданно спрашиваю,
— Альфред, что ты скажешь, если я сегодня сделаю предложение
Затанне?
Альфред удивлённо смотрит на меня. Он явно не ожидал подобного
вопроса, и на пару секунд впадает в ступор.
— Не слишком ли рано? Я понимаю, что вы знаете друг друга давно,
но… не отпугнет ли ее ваша напористость? — с вполне понятным
беспокойством спрашивает он, на что я пожимаю плечами.
— Я хочу быть честным с ней. Насколько возможно. К тому же, не
обязательно жениться сразу. Мы вполне можем подождать два-три года,
— говорю я, на что Альфред пожимает плечами.
— Воля ваша, хозяин Чарльз. Я могу лишь надеяться, что вы
найдете правильные слова, чтобы убедить ее на долгую помолвку, —
говорит Альфред и застывает у входа.
— А как тебе она сама? Всмысле, в качестве миссис Уэйн? —
спрашиваю я, оборачивая коляску.
— Знаете, когда я в первый раз увидел маленькую мисс Затара, я о
чем-то подобном и подумал, — чуть смущенно отвечает Альфред, — и,
сказать честно, в глубине души я надеялся, что так оно и будет, —
сказал Альфред, на что я кивнул. Ну да, фактически признание в
сводничестве. И ведь что самое интересное, даже злиться на него не
хочется. Уж слишком удачным оказалось его предприятие.
— Брюс еще не вернулся? — спрашиваю его, на что тот качает
головой, — почему-то я это предполагал. Ну что же, придется брать
все на себя, — говорю я и еду в сторону выхода. В конце концов,
хороший хозяин должен лично встречать гостей, даже если он —
безнадежный инвалид.
— Чарли? — вдруг услышал я голос Занни и, обернувшись в ее
сторону, обомлел. Она стояла в конце коридора и немного смущенно
смотрела в мою сторону, ожидая вердикта. А я… я в шоке рассматривал
сиреневое платье в пол, с открытыми плечами, подчеркивающее все ее
достоинства. Я видел белые перчатки по локоть, золотую цепочку с
каким-то кулоном с рунической надписью, симпатичные серьги в виде
лунного месяца и лицо, покрытое очень легким, практически
незаметным макияжем. Передо мною стояла богиня.