— Вообще, там в течение месяца всё решиться должно, — задумавшись, сказал он. — Там буквально пару подписей нам поставить.
— Всё поставлю, даже не переживай, — заверила его Марина. — Ну всё, Коль, я пойду.
— Может останешься? — внезапно, даже для себя, спросил Николай.
— Коль, мы же договорились, — серьёзным голосом сказала Марина, но улыбка сама наползла не её лицо.
— Да я ни на что не намекаю, — попробовал увильнуть от темы он. — Просто неспокойно на душе, сам не пойму, что не так.
— Это нервное, — Марина не стала продолжать скользкую тему. — Ложись спать, завтра будет лучше.
— Эх, — вздохнул он. — Ладно, спасибо тебе, Марин, за всё спасибо.
— Ой, ну тебя, — отмахнулась она и открыла дверь в подъезд.
— Точно не останешься? — снова поднял вопрос Николай.
— Точно, Коль! — обернувшись, бросила она через плечо, после чего выскользнула за дверь, оставив в прихожей лёгкий запах духов.
Ночью Николай больше ворочался, чем спал. Мысли постоянно летали вокруг суда, он постоянно прислушивался к дыханию Валерки, а давящее чувство тревоги всё сильнее и сильнее сжимало сердце. Наконец ему надоело это состояние полудрёмы, он поднялся с кровати и осторожно прошёл на кухню. Поставил чайник на плиту и насыпал две ложки заварки в поршневой стакан. Потом, всё так же тихо, чтобы не разбудить Валерку, вышел на балкон и выудил старую пачку сигарет. Он не курил, точнее, давным-давно бросил, но эта пачка всегда лежала в шкафчике. Чиркнув спичкой, он прикурил сигарету и сделал затяжку, после чего сразу же выбросил её в окно. Пачка лежала на балконе уже несколько лет, и вкус у сигарет стал настолько отвратительный, что больше напоминал навоз с недельными портянками вперемешку.
В этот самый момент на горизонте появилась яркая вспышка, от которой резануло по глазам. Спустя мгновение Николай услышал страшный грохот, который завершился страшной дрожью под ногами, а через пару ударов сердца их обдало жарким сильным ветром. Всё это закончилось столбом дыма и огня, которые медленно принимали очертание гриба, поднимающегося со стороны Москвы.
— Ну вот, Валерка, кажется, суд отменяется, — сказал он в наступившей тишине, а из спальни тут же донёсся детский плач.
Не успел он подойти к малышу, как в дверь позвонили, и звонок был очень настойчивый.
— Да чтоб вас черти дрючили! — выругался Николай и направился к двери. — Кого там ещё принесло?!