Хотя трудно быть таковой, когда у тебя ни кола ни двора. Съемная однушка, две работы, чтобы ее оплачивать, и собственная дурость.
Дурость звали Олег, и он оказался женат. Причем наивная Томка об этом даже не подозревала, хотя ее напарница в магазине игрушек, на основной работе нашей героини, проводив взглядом тогда еще потенциального кавалера, сразу ей сказала:
— Тамарка, не связывайся! Точно говорю: он женатик. И игрушки детям купил.
— Он племянникам выбирает, — заспорила Томочка, очарованная импозантным молодым мужчиной в дорогом кашемировом пальто.
Подругами они с Алькой не были, и та, фыркнув, оставила девушку в покое.
А сегодня, заскочив в большой торговый центр, она увидела Олега с семьей. Они явно выбрались на предновогодний шопинг. Мужчина по-хозяйски обнимал брюнетку с заметной примесью восточных кровей в длиннополой шубе, а два пацаненка-погодка дергали его за руку то к одной витрине, то к другой, громко вопя: «Папа, смотри!»
В довершение на пальце блеснуло обручальное кольцо, и Томочку, надеявшуюся, что вот сегодня, в волшебную новогоднюю ночь, ее мечты наконец-то сбудутся и ей предложат руку и сердце, словно ушатом ледяной воды окатили.
Как она тогда добралась домой — не помнит. Ревела долго, а потом решила действовать. Она не даст этому уроду испортить себе Новый год.
И так в угоду мужчине готовила его любимые блюда. Даже холодец, который с детства терпеть не могла!
Зато свой любимый салатик «селедка под шубой» не сделала. У Олега была аллергия на свеклу, а селедочку он и вовсе за рыбу не признавал, важно заявляя, что нормальная рыба — это тунец и лосось, стерлядь, семга, но никак не вонючая селедка пряного посола.
А еще ее уже бывший ненавидел живые елки. Признавал только искусственные. А Тамарочке очень хотелось живую, чтобы хвоей пахло на всю квартиру. Раньше ее со всеми этими выкаблучиваниями мирила «великая» любовь и мандарины. К мандаринам Олежек относился снисходительно и аллергией на них не страдал.
Так что девушка бегом слетала в ближайший магазин, благо свеклу и морковку сейчас можно было найти уже почищенные и отваренные в вакуумных упаковках. Соорудив «шубу», она поехала на елочный базар.
Теперь Тамара возилась с сумкой, пытаясь извлечь тяжеленькую елочку из торбы.
— Ни фига себе горшочек! — Тома с трудом вытащила деревце, потрясающе пахнущее и таинственно посверкивающее непонятно как прилепленными на него блесточками. Затем она уставилась на здоровый вазон, который был украшен барельефом в виде свернувшегося небольшого дракончика. — И год как раз драконий. Какая удача! Теперь мое желание точно сбудется. Жаль, что неживой. Такой хорошенький.