Стена под ногами сотряслась, и ещё, и ещё, ещё. Я снова
выглянул. Пехоты не было. Долбанула Сиреневая, а Угловая опять
молчала.
Как это всё странно, подумал я. Я ведь сплю сейчас на постоялом
дворе. Но откуда такой странный сон? Я же мирный человек.
Ещё несколько минут томительного ожидания. Жить от прилетающего
в нас залпа до следующего залпа. Такой концепт.
И удар, удар — только сейчас они пришлись прямо в зубцы стены
перед нами — и ещё удар — и ещё — и грохот, и стена содрогнулась от
нового удара. Кирпичная крошка забарабанила по моей латной куртке;
я зажмурился, потом открыл глаза. Воздух теперь состоял в основном
из кирпичной пыли, она стала оседать — и я увидел панораму
вражеского лагеря. Ничто более не скрывало его от нас. Зубцов стены
не было. Весь верх стены с зубцами бойниц обрушился вниз. Оставался
только небольшой участок около Сиреневой. Мы стояли на стене, ничем
не прикрытые. Наверное, издалека мы теперь сами казались зубцами
бойниц. Со стороны врага раздались вопли, потом ещё больше воплей.
Ликуют. Сейчас! — подумал я, и меня потянуло смеяться тем смехом,
которым смеялся час назад Жиль — сейчас вся их артиллерия будет
бить по нам! Расширить брешь — и на штурм! — всё по учебнику!
— ААААААА-тряд!! — зарычал-закричал я. — Слушай мою команду!
Вниз, в укрытие — бегом — МАРШ!
Смышлёный ратник рядом со мной дёрнулся было к лестнице, но
посмотрел на соседей и остановился. Все оставались на своих местах.
Идиоты, подумал я, вас же снесёт следующим залпом! Мне что потом —
одному отбивать штурм? Кто тут лидер, думал я. Нужно утащить вниз
лидера, тогда остальные пойдут следом. Так, пехотинцы смотрят на
кирасир. Кто лидер у кирасир? Чёрт, я даже лиц не вижу — у них
опущены забрала. Ладно, была не была. Своей волей назначаю верзилу
лидером. Я схватил у кирасира слева алебарду, перевернул её древком
вперёд, подскочил к верзиле-кирасиру и со всей силы обрушил древко
ему на спину. Раздался удар, как по огромному железному барабану,
верзила рухнул с целой сажени своего роста и загремел позолоченным
доспехом об остатки зубцов стены.
— ААААААА-тряд!! — крикнул я, пытаясь вложить все свои запасы
командирской внушительности в команду. — Вниз, в укрытие — бегом
МАРШ!
И они посыпались вниз по лестнице! Я задержал последних двух, мы
втроём потащили верзилу вниз. Надеюсь, он живой. Лестница была
узкой, и мы не удержали его, и он проехался о лестнице, гремя
доспехами, и приложился внизу ещё раз. Надеюсь, он и теперь живой.
Тащи его за контрфорс, скомандовал я. Кто знает, вдруг нас ещё и
картечью соберутся угостить. Мы все сгрудились под защитой
контрфорса, и через пару минут по стене вновь долбанул залп, только
теперь ударов было, кажется, восемь, хотя точно было непонятно,
залп был почти одновременный, удары сливались. Наконец жахнула в
ответ Угловая, а следом Сиреневая. Я схватил у какого-то кирасира
щит, взбежал по лестнице на стену и залёг за уцелевшими справа
зубцами головой налево, расположил щит так, что осталась узкая щель
между ним и стеной и выглянул в эту щель. Пехота! Пехота с
лестницами бежала к нам!