Я сжимаю кулаки до дрожи. Я не хочу терять никого из моих
людей.
Ни единого. Потому как жертва означает и утрату души. Мы больше
никогда не увидимся.
Жертва погибнет по-настоящему, окончательно, а её душа окажется
разорванной на части.
— Я готов на многое, но не на то, чтобы бросить на алтарь своих
людей, — упрямо произношу я.
Чёрти-что задумчиво кивает.
— В таком случае есть и другой способ... вот только готов ли ты
избрать его?
— В чём он заключается? — спрашиваю я в ответ.
— В том, чтоб сделать меня своим богом-покровителем, — грохочут
слова Чёрти-что.
Бог-покровитель. Лишь от одной мысли об этом, я невольно
вздрагиваю.
Всё же мое знакомство с богами вышло не самым приятным.
А теперь я должен собственноручно породить одного из них.
Однако... на другой чаше весов находятся жизни моих подчинённых.
Игроков, что готовы отдать свою жизнь за меня и Спарту.
Имею ли я вообще право сомневаться, когда как они готовы отдать
всё ради меня?
Что я буду за Лорд, если не отвечу им той же монетной?!
— Какие будут ждать меня последствия? — унимая злобу на самого
себя, задаю я вопрос.
— Я не знаю, — заявляет Чёрти-что, — Я не богиня и никогда ей не
была, а потому и их правила мне незнакомы. Но то, что тебе как
Лорду Спарты придётся заплатить свою цену... в этом я не
сомневаюсь. Ведь ничто в этом мире не происходит без своей
цены.
— Я готов, — уверенно киваю я.
— Точно? — наклоняет голову Чёрти-что. — Став моим
последователем, у тебя не будет ни второго, ни третьего, ни прочих
шансов, как у остальных игроков. После твоей смерти я заберу твою
душу и смогу поступать с ней так, как только мне вздумается. Ты не
возродишься снова, как остальные.
— Уверен, — качаю я головой.
Какая вообще разница? Спарта — это всё, что у меня есть.
Погибнет она — погибну и я.
— Тогда отдай мне свою кровь, и да начнётся ритуал. Чем больше
крови ты отдашь, тем сильнее я стану. Но и плата окажется
соответствующей, — кивает Чёрти-что и кидает мне небольшой
кинжал.
Я его ловко хватаю ладонью и вглядываюсь в чёрное, как сама
ночь, лезвие.
После чего без промедления режу им запястье, кровь стекает
угольно-чёрными каплями стекать на землю, где и впитывается без
остатка в сухие доски пола.
— Я готов пойти на эту жертву, — провозглашаю я.
Не успев и опомниться, я осознаю, что Пирра забирает у меня
кинжал и также перерезает своё запястье, позволяя крови стекать
вниз.