— Ясно, тогда до четверга?
— До четверга.
После крепкого рукопожатия разошлись.
Только сейчас обратил внимание, насколько вокруг красиво. Всё-таки весна опупенное время года. А в их городке – так вообще красотень неописуемая. Повсюду цветущая сирень, величественные каштаны. Сладковато-приторный аромат пьянил, заставляя дышать на полную грудь. И так легко стало на душе, что и годовалая служба в армии показалась плевым делом.
Больше всего тревожился за мать и за сестрёнку-сорвиголову. Да и с Викой как-то всё неоднозначно. Для него подождать с год девушку не было проблемой. А вот для неё… Не хотелось грузиться раньше времени.
Сотни красивых девушек вокруг, а ему далась эта Некрасова. Гордая, неприступная красавица, которую до ломоты в зубах захотелось приручить, попробовать на вкус, сделать своей.
Сначала думал: ради очередной галочки. А потом, чем больше узнавал, чем дольше добивался расположения, тем сильнее влюблялся. И теперь ходил за ней попятам, ловя, как дебил, каждый вздох и взгляд…
Нырнув в соседний двор, ещё издали заметил Владку, отбивающуюся от паренька не намного старше её самой. Малец норовил запихнуть ей за шиворот майского жука, сопровождая сей процесс громким гоготом. И ладно, если бы только за шиворот, так эта мразь ещё и платье задирала, показывая столпившимся неподалеку подельникам девчачьи трусы. При виде розовых мишек сопляки заливались смехом, доведя Владу до слёз.
Лёшка осмотрелся по сторонам, отмечая отсутствие взрослых и пылая праведным гневом, незаметно подкрался к улюлюкающей толпе.
— Ты что творишь, мразина? — нагрянул сзади и не позволяя опомниться, схватил мальца за шкирки. Стряхнул хорошенько, заглядывая в испуганные глаза, а потом в полсилы отшвырнул в песочницу. — Совсем страх потерял? Ещё раз увижу с Ладой – заставлю жрать этих жуков, понял?
Тот приземлился на задницу, а потом ловко подскочил на ноги и, заорав на всю глотку, смылся в соседний двор. Замершая свора потянулась за предводителем, на бегу перепрыгивая через скамейки.
— Сейчас он мамку позовет, — всхлипнула Влада, привлекая к себе внимание Гончарова. — Вони будет – дальше некуда. Его мамка знаешь, какая противная.
Лёшка присел на корточки, достал из кармана чистый носовой платок и протянул девочке. Та покраснела, поблагодарив, и принялась тереть зареванные щёки.