В связи с этим необходимо остановиться на одном из принципиальных вопросов теории речевого ритма – вопросе о соотношении ритма и интонации. Известно, что традиционно речевой ритм рассматривался как компонент интонации. Однако его роль как организатора высказывания в целом становилась все более очевидной. По-видимому, результатом противоречия между традицией и новым знанием и являются суждения подобные следующему: «Трудность анализа ритма как компонента интонации заключается в том, что ритм представляет собой на акустическом уровне сложную структуру взаимодействия физических параметров всех компонентов интонации (выделено нами. – В. В.)» [Харченко: 14]. Из приведенного высказывания следует, что если в структуру ритма включаются все компоненты интонации, в нее включается и сам ритм, поскольку он тоже компонент интонации.
Здесь, по-видимому, имеет место некоторое смешение чисто терминологического порядка. Всякое просодическое средство характеризуется определенной организацией своей структуры, которую и принято называть ритмической. Говорят о ритмической структуре слова, фразы. Даже структура слога может трактоваться как ритмическая в силу повторяемости элементов слога в разных сочетаниях. С того момента как объектом лингвистического анализа стал текст, понятие ритма расширяется и в определенной степени отрывается от традиционного. Ритм текста невозможно свести к ритму составляющих текст единиц. И сколько бы мы ни описывали ритмическую организацию речевого такта, синтагмы или фразы, мы не приблизимся к познанию ритмической структуры текста. Следует, вероятно, согласиться с выводом И. С. Харченко, что «в структуре ритма участвуют все просодические средства» [1979: 14], в том числе и интонация, которая тоже относится к просодическим средствам языка.
Вопрос о приоритете ритма не есть вопрос чисто теоретический. В плане решения задач дериватологии он оказывается принципиальным вопросом, от решения которого зависит возможность или невозможность деривационного подхода к ритму. Поскольку «процессы образования языковых единиц рассматриваются в пределах дериватологии как процессы речемыслительные, психологические по природе» [Мурзин 1984: 14], особую ценность приобретает утверждение Н. Д. Климова о том, что ритм – это всегда только та структура, которая воспринимается как таковая человеком [Климов 125]. Как, при каких условиях непрерывное движение речевого потока предстает в восприятии человека как расчлененное? Поставить такой вопрос и означает обратиться к ритмообразованию, а не только к структуре ритмической организации. Понятно, что интонация при таком подходе оказывается лишь одним, хотя и важным, условием такой организации движения, которое воспринимается как ритмическое.