За несколько минут парень накрутил себя так, что начал нервно
подергивать ногами. Хотя, если вдуматься, поводов для столь
сильного беспокойства у него сейчас не было. Тем не менее, когда
перед носом юноши на парту шлепнулся всё тот же клочок обёртки, он
испытал огромное облегчение! Ха-ха! Дана ему ответила! Может она,
конечно, послала его в такие дали, куда даже Адастар серафимов не
гонял. Но хотя бы отреагировала!
Развернув записку и увидав под своей писаниной выведенное
каллиграфическим почерком лаконичное: «Посмотрим», Виктор
озадаченно цыкнул. Ну и как он должен это понимать? Она показала,
что дуется? Или это обычное состояние снежной королевы? А если…
Прийти к какому-то определённому выводу рыжеволосый подросток не
успел. Потому что его прервал истерический девичий визг,
раздавшийся откуда-то с заднего ряда:
– А-а-а-а-а! Крыса! У него крыса в сумке!
Внутренне похолодев, мальчишка спинным мозгом почуял, что
причиной переполоха стал именно Бусик. Ибо вряд ли среди целого
класса найдется еще один уникум, который носит грызуна в школу…
Переведя вниз свой взор, рыжеволосый юноша с ужасом увидел
торчащую из рюкзака мышиную голову. Сверстники, разумеется, тоже
стали поглядывать в его сторону, заинтересовавшись причиной шумной
истерики одноклассницы.
– Катерина, успокойся, пожалуйста! – учительница едва ли не
бегом подскочила к паникующей девушке. – Что тебя так разволновало?
Какая ещё крыса?
– У него! Вон, смотрите! В сумке! – обличительно ткнула пальцем
в Василевского школьница.
– Виктор, объяснитесь! – строго воззрилась на парня женщина,
сверкая глазами из-под аккуратных прямоугольных очков.
– Я… я… э-э-э… – начал было мальчишка, но не смог с ходу
сочинить ничего вразумительного.
Однако преподаватель и не думала отступать. Она встала прямо над
подростком и всем своим видом показывала, что никуда не уйдет,
покуда не разберёт ситуацию по косточкам и на корню не ликвидирует
помеху для урока.
Шепотки в классе постепенно переросли в волну смешков. А те, в
свою очередь, переходили в неприкрытое и шумное веселье. Ну вот,
опять над Виктором все потешаются… Как же ему это осточертело!
– Тишина! – повысила голос учительница, и галдёж сразу же стих,
будто топором отрубленный.
Восстановив порядок, женщина снова требовательно посмотрела на
Василевского: