И тут ко мне бросился всеми забытый старичок. До этого он тихо
топтался в углу.
– Я вам все объясню! Только, прошу, не нервничайте…
А это проще сказать, чем сделать!
Он склонился над кроватью и начал деловито выписывать какие-то
фигуры в воздухе. Я смотрела на это шоу, осоловело моргая.
– Удивительно… просто поразительно! – с восхищением выдохнул он,
но почти сразу нахмурился. – Об этом никто не должен узнать. По
крайней мере, пока.
– О чем не должны узнать? Я жду объяснений, мэтр Орион! – надо
же, запомнила, как его зовут! Или это кличка? – Хотя бы вы можете
мне рассказать, раз уж этот… – я метнула неодобрительный взгляд на
дверь, – генерал фырчит и глаза округляет. Только, прошу, напоите
меня для начала, во рту настоящая засуха.
Старичок выглядел так безобидно, что подозревать его в разных
гадостях было настоящим кощунством. Совсем крошечный, метр в
прыжке, с честными голубыми глазами и улыбкой ребенка.
Он взмахнул руками, что-то шепнул и…
Осколки взмыли в воздух и сложились в изящный стеклянный графин,
который тут же наполнился водой. Повинуясь воле старика, и он, и
высокий стакан поплыли ко мне по воздуху.
– Мне плохо, – я съехала по подушке вниз. – Мамочки.
Если меня не обманывает зрение, я вижу настоящую магию!
Телекинез! Но разве такое бывает?! В привычном мире – нет!
– Ничему не удивляйтесь, госпожа Элени. Я все объясню.
Я помотала головой и закрыла лицо одеялом.
– Меня зовут Марьяна Андреевна.
Собственное имя стучало в голове в такт биению сердца. Это был
якорь, за который я могла зацепиться. Единственный лучик света
среди этого сумасшествия. Меня словно в другую реальность закинуло,
где все понимают, что происходит, кроме одной меня.
– Теперь вы Айне Элени, дорогая, – мягко произнес мэтр Орион,
как будто разговаривал со смертельно больной. Голубые глаза,
опушенные короткими выгоревшими ресница, смотрели с сочувствием. –
Понимаю, для вас это неожиданно и странно, но вы привыкнете.
Он присел на кровать, и перина прогнулась под его весом.
– К чему я должна привыкнуть? – я подалась вперед и схватила
старика за отвороты мантии. – Хватит делать из меня дурочку, уж
лучше горькая правда!
Сердцем я чувствовала, что влипла. Что случилось что-то
непоправимое, и теперь мне придется нелегко.
– Отвечайте, на мне испытывают психотропные препараты? – я
ухватилась за соломинку. Вдруг это все еще мой родной мир? – У меня
галлюцинации? Я в матрице? Это не больница, не мой дом, не мои руки
и не мое тело… – еще раз бросила вниз быстрый взгляд, чтобы
убедиться, что мой бюст стал гораздо скромнее, а кожа – белее.