Новодворская, беги!
«Самая дорогая вещь в этом мире - это информация!» - любил повторять профессор кафедры журналистики Минаев, лекции которого Новодворская никогда не пропускала и при случае доставала из памяти. «В вашей жизни часто будут возникать ситуации, когда ни репутация, ни статус, ни счёт в банке, ни всё вместе взятое, не будут стоить ничего, в сравнении с одним словом, подкреплённым достоверными фактами. Информация - это самое рентабельное вложение. Пруфы - самый ходовой товар. Мы живем в эпоху, когда одни делают целые состояния на защите данных, а другие - на их добыче».
Минаев только не рассказал, как далеко пролегают границы морали у журналистов. И можно ли зайти за них, добывая информацию? Оставил это на суд совести студентов.
Вика собрала Лере волосы в высокий хвост, как у себя. Профессиональной рукой блогера-визажиста припудрила ей лицо, расчесала Лере брови и аккуратно обвела красной помадой губы.
Новодворская подняла глаза на своё отражение. Интересно, это уже та самая граница морали, или есть ещё куда ступить? На какие жертвы она готова пойти за миллион?
Лера с собой не кокетничала. Она прекрасно знала, что ее тело при другой голове могло бы стать постоянным источником дохода. Грудь, которую она тщательно скрывала за оверсайзом была упругой, идеальной троечкой с аккуратными сосками цвета кофе с молоком. За утрированным милитари пряталась тонкая талия; в карго-штанах - крепкие округлые бедра и стройные, длинные ноги. Новодворская даже платья никогда не носила. А тут - каблуки, колготки в сетку, мини-передничек и кисточки на сосках!
Чёрт!!!
Она отпрыгнула от зеркала, вспомнив, что на ней камера. Ладно… пусть это будет то самое дно, ниже которого уже не упадёшь! Пожалуйста!
Лерасложила вещи в ячейку, закрыла ее на кодовый замок, как велела Вика, и пошла следом за ней, еле передвигая ногами в высоченных каблуках.
Как они на них ходят?
Но, буквально через пару минут Лера забыла про неудобства и негнущиеся колени. Проблема с координацией отошла на второй план.
В интерьерах, стилизованных под бордель конца девятнадцатого века, на его диванах и креслах чилились шесть разномастных сибирских денди.
Тво-ю-мать!
Штуквосемьголых девушек в кожаных сбруях и без ползали на коленях перед мужчинами, словно они гончие верные суки, ожидающие от хозяев угощения за примерное поведение.