- Еда, - сказала девочка и Лера признала в ней маленькую женщину-азиатку средних лет. - КУсать, - пояснила женщина с сильным акцентом, показывая на тележку, которую продолжала катить вперёд.
Тележка ломилась. Женщина принялась выставлять яства на низкий столик. Кофейник, чайник. Корзинку с нарезанным хлебом. Яичницу, творог, масло, икру красную, кашу овсяную. Как в лучших домах ЛондОна. Лера вызвалась помочь женщине. Та удивилась, но в глазах промелькнула благодарность.
- Тебя. Как. Зовут? - спросила четко Лера, как у глухой.
Умение наладить контакт с обслуживающим персоналом - один из важных навыков журналиста.
- Мадина, - ответила девушка.
- У тебя есть телефон, Мадина? - пошла Лера ва-банк.
На месте щёлочек у девушки, вдруг, обнаружились большие круглые глаза. Она часто-часто заморгала ими и затрясла головой.
- Нелся…
- Что? Нельзя?
- Тефелён. Нелся.
- Почему нельзя?
- Хосяин… - замотала женщина головой, как буддийский божок.
- Что хозяин? Запрещает телефоны персоналу?
- Та, - подтвердила Мадина.
Ну, логично.
- А как ты время знаешь? Который час?
- Тери час...
- Три?
- Та, тери…
Понятно. До Лериного банкротства примерно восемь-девять часов. Если пароль от сгораемой единицы с шестью нолями вообще пришёл на телефон, как обещал связной. А то ведь, если по-хорошему, операцию-то Новодворская провалила. Может, и нет никакого пароля. Но надежда, сука, цеплялась за жизнь когтями.
- Угощайся, - Лера быстро намазала кусок ситника маслом и густо накрыла его красной икрой. Протянула Мадине. - Бери, ешь.
Женщина опять испуганно затрясла головой.
- Мадина ел...
Ел…
У Леры мучительно свело живот голодным спазмом. Сколько она не ела? Сутки? Больше? А эта смотрит на бутерброд так, как будто каждый день ими объедается.
- Ну, как хочешь, - Лера впилась зубами в мякоть ситника, прикрыла глаза от удовольствия, когда масло смешалось во рту с солоноватым содержимым икринок и растеклось по рецепторам.
- На каком мы этаже? - спросила Лера, когда прожевала последний кусок и облизала пальцы.
- Тери…
- На третьем?
Девушка покивала, а Лера скосила взгляд на зазор между дверью и косяком, пытаясь просчитать, сколько секунд уйдёт на то, чтобы перескочить этот пережиток крепостного права.
Рвать тельняшку за свободу слова можно только будучи сытым и на воле…
***
- Монте-Кристо четырнадцать лет винта дать планировал. А ты решила за два часа всё организовать? Отчаянная.