Молли вновь уселась в кресло и взяла свой херес. Билли Фосетт послал ей сверху обворожительную улыбку. Зубы у него были ровные и желтые, как у здоровой лошади.
– Я слыхал, вы последнее время в хлопотах – приводите в порядок дом перед возвращением на Восток.
– Да. Скоро мы снимемся с места, как перелетные птицы. Луиза любезно пригласила нас провести пару дней под ее кровом до отъезда.
– Должен признаться, я вам завидую. Не отказался бы слегка погреться в лучах старого доброго солнышка… Ах, Луиза, дорогая, благодарю вас! Как раз то, что нужно.
– Садитесь-ка, Билли, а то на вас сейчас брюки загорятся. Сюда, на диван, между нами.
– Хочу прогреть немножко свои старые кости. Ну, леди, ваше здоровье! – Он отхлебнул из наполненного темной жидкостью стакана, испустил благодарный вздох, как будто предвкушал этот момент целую неделю, и только после этого отошел от обжигающего пламени очага, чтобы усесться на предложенное ему место и откинуться на диванные подушки. Молли невольно отметила, что он держится совсем как дома. Интересно, как часто он вот так запросто забегает к Луизе? А может, планирует обосноваться в Уиндиридже на более прочных правах, чем положение соседа и друга?
– Луиза говорит, что вы совсем недавно поселились в Пенмарроне, – сказала Молли.
– Три месяца назад. Увы, в арендованном доме.
– И вы играете в гольф?
– Да, люблю сыграть раунд-другой. – Он подмигнул Луизе. – Хотя до вашей золовки мне далеко. А, Луиза? Когда-то мы вместе играли в Индии. Еще при жизни Джека.
– И давно вы вышли в отставку? – Ей это было абсолютно безразлично, но она чувствовала, что ради Луизы обязана быть любезной и выказать хоть сколько-нибудь притворной заинтересованности.
– Пару лет тому назад. Выписался из полка и вернулся в родную Англию.
– Долго прожили в Индии?
– Весь срок своей службы. – Нетрудно было представить, как он играет в поло или отчитывает подчиненных. – В девятнадцать лет я начал младшим офицером на северо-западной границе. Нелегкая это была работка, скажу я вам, – держать этих афганцев в ежовых рукавицах, чтобы они не забывали свое место. Никому не хотелось попасть кому-нибудь из этих молодчиков в руки. А, Луиза? – Луиза промолчала, ей явно не хотелось продолжать разговор на эту тему, но Билли Фосетт нимало не смутился. – После Индии, – продолжал он, – я понял, что холод – это не по мне, и решил: а почему бы не попытать счастья в Корнуолльской Ривьере?