- Найду и запру! – не выдержав,
рыкнул на него Лис, осознавший всю тяжесть свалившейся на него
беды. – В самой дальней темнице!
- Ну-ну, - от души ухмыльнулся
Темнейший. – Попробуй.
Снисходительно посмотрев на брата,
Шихан вновь откинулся на спинку, прикрыв глаза, и пытаясь
расслабиться. Погрузившись в себя, он, как мог, пытался найти
связующую нить и те нелепые, не свойственные ему чувства, отголоски
эмоций, ему не принадлежащих…
Да хоть что-то!
Но кроме собственного раздражения, не
обнаружил ровным счетом ничего. Пусто. Смертной девчонки в его
разуме будто бы никогда не существовало.
Не открывая глаз, он в итоге
вздохнул, признавая:
- Хорошо. Как это работает?
Но Князю его порадовать было
нечем:
- В твоем случае? Понятия не имею. Я
не ты, а она не Лесинья. Со временем ты сам поймешь, что нужно
делать.
- А оно у меня есть, время это?
- Пока она не очнулась – есть. А
потом как Морена распорядится. Думай, где она может воскреснуть.
Какое-нибудь место силы, или еще какое барахло с твоим
отпечатком.
- А где очухивалась твоя зараза?
- На моих алтарях, - хмыкнул Князь,
поднимаясь с кресла, тем самым ставя точку в их разговоре. - Как
понимаешь, вариант не для твоих белобрысых кудряшек. Ищи, Шихан.
Пока еще не поздно.
Голова раскалывалась.
Нет, в очередной раз болело всё тело!
Но голову выносило особенно. Во рту до сих пор оставался мерзкий
металлический привкус, а волосы тянуло от засохшей кровавой корки —
все последствия падения, так сказать, на лицо и остальные части
тела.
С трудом и стоном смогла
перевернуться на бок, мысленно проклиная всё на свете, и вчерашний
день в частности. Что б все так жили!
— Да уж, — раздался где-то передо
мной заинтересованный свист. — Интересное явление. Сомелье так не
корежило.
Вместе с тревожными мыслями моя рука
машинально скользнула под подушку. Но ухватиться за рукоять
припрятанного кинжала едва ли смогла — пальцы мгновенно обожгло
ледяным пламенем!
— А вот это я бы не советовал, —
продолжил всё тот же ненавистный мне голос, явно глумящийся. —
Теперь, маленькая, чем больше ты жаждешь мне навредить, тем больнее
тебе будет. Даже при мысли об этом.
— Что ты сделал? — тяжело прохрипела,
с трудом разлепляясь глаза. Их накануне тоже залило кровушкой из
разбитой головушки, и ресницы предсказуемо слиплись напрочь.