Оплошаешь еще раз – пеняй на себя. Всему конец. И тебе в том
числе. Ни чин, ни должность не спасут.
– Знаю, Александр Владимирович, не дурак…
– Надеюсь. Вечером, часиков в десять позвони, как идут дела.
***
Вернувшись в свой кабинет, Платонов отдал все необходимые
распоряжения подчиненным и специальным службам. Естественно, он
не боялся, что его кто-нибудь спросит о подозрительном интересе к
неким безвестным людишкам из сгоревшей коммунальной квартиры.
Все это входило в специфику его работы. А если кто и мог потребовать
с него отчет, так это сам директор ФСБ, но его вряд ли
заинтересуют такие мелочи. Тем более, что Иван Евсеевич Платонов,
верой и правдой прослуживший органам почти тридцать лет (начинал
он еще простым «стукачом» на первом курсе института) был на
хорошем счету и действия его по тем или иным направлением
практически не проверялись.
И все же на душе опытного чекиста скребли кошки. Он хорошо
отдавал себе отчет, в какую дрянную историю втянула их эта
нелепая случайность с Жирцовым.
Ведь все должно было быть совсем по другому! Как мог Исак, мощный, ушлый, деловой и агрессивный политик федерального уровня, знаменитость России, оказаться в этом сортире какой-то занюханной коммуналки на глазах
домохозяек и алкашей? Ума не приложить!
И еще предстоит выяснить, кто сегодня вещает с думской трибуны:
сам Жирцов или его двойник. Впрочем, это нетрудно будет проверить. Достаточно одной встречи генерала с Исаком, и их разговора – тут же станет понятно, кто (двойник или подлинник) превратился в пепел и отправился в рай или в ад.
– Скорее, последнее, – вслух пробормотал Платонов и нажал
кнопку чайника «Тефаль».
На самом деле сейчас его мучила не проблема «двух Жирцовых», а
предстоящая работа. Организовать почти одновременное (пусть и в
разных местах) убийство стольких людей – дело чрезвычайное.
А главное – опасное. Ведь, не ровен час, кто-то сопоставит… Но
кто? В МУРе об этом деле больше всего осведомлен Стас
Прибыловский. Он тут недавно был с кислой физиономией, когда
привез на уничтожение фотографию и письмо жителей.
Мужику явно неймется поучаствовать в расследовании скандального
дела, а ему велят заткнуться. Но он ведь честный у нас, принципиальный. Чувствует какой-то серьезный подвох, будет все-равно совать свой нос.
«Надо держать его под контролем и в случае чего прижать так, чтоб