Только после официально подтверждённой гибели Кожина к байке о Пустом стали относиться с трепетом и уважением. Со временем, и это было хорошо отражено в повести, появились подробности: чего не стоит делать, чтобы его не встретить, что следует делать, если встреча уже произошла, и так далее. Далеко не каждый случай его появления, если верить тем, кто о нём заявлял, заканчивался трагедией. Сформировалось своего рода поверие, что только неуважительное отношение к космосу, хамское поведение на чужой планете может привести к печальному концу при встрече с Пустым космопроходцем.
Павлов ещё раз глянул на спящую девушку. Что она могла? Она даже без сознания. Да и куда, а главное – как ей бежать? К тому же Трипольский с пеной у рта, причём вовсе не в переносном смысле, рассказывал накануне о лаборатории, что от капсульного отсека в двух шагах прямо по коридору…
Поразмыслив, Роберт решился.
Серые стены челнока, казалось, пропитались царящим всюду полумраком и тишиной. Если постоять в коридоре какое-то время, можно решить, что стены и источают их. Стараясь не шуметь, геолог миновал поворот, ведущий к кают-компании, и, немного посомневавшись у заветной переборки, дотронулся панели.
По коридору пронёсся громкий шорох застоявшегося раздвижного механизма. Этого Роберт не учёл.
Тишина… Звук вроде бы никого не разбудил. Выдохнув, он усмехнулся и вошёл в заветный отсек.
Судя по первому впечатлению, Трипольский… преувеличивал. Роберт приблизился к опечатанным столам и оглянулся, ища ту самую «кучу утерянных прототипов». Всюду висели пломбы. А это значило, что Алексей и правда… навыдумывал. Не навесил же он их заново? Павлов недовольно хмыкнул.
Внезапно из коридора донёсся шорох. Непроизвольно сжав пистолет, Роберт тут же очутился у открытого проёма.
– Ты чего?.. – прямо перед ним возник Иван.
– Ничего. Хожу.
– Зачем? Скучно что ли? – тон безопасника был недовольным, а вид – разбуженным.
– Да я так, – пожал плечами Павлов, слегка недоумевая.
Иван заглянул через плечо Роберта внутрь отсека, словно тот мог там кого-то укрывать. Убедившись, что они вдвоём, Иван потёр лицо и направился обратно к развилке коридора.
– Ходишь – ходи тут! – пробурчал Иванов, хмуря отсутствующие брови.
– Я и хожу…
– Вот и ходи. Не шастай около кубриков…
С этими словами Иван скрылся из виду, специально не закрыв за собой переборку, чтобы не шуметь ещё больше.