Изучаю я эту святыню уже одиннадцать лет и могу бегло и довольно красиво изъясняться, писать, читать, преподавать на нем (на иврите). Я приблизился к двуязычию вплотную. Соедините все вышесказанное воедино и даже поделите на три, если уж совсем мне не верите. Все равно останутся одни достоинства. А недостаток у меня один. У меня «хуёвая карма», как говорит мой старший брат. Не то, чтоб совсем хуёвая, но в быту мне не везет. То стиральная машина сломается, то купленную за баснословные деньги кровать два месяца не привозят. Самая надёжная машина BMW ездит только на прицепе. Все предметы ломаются сразу по истечении гарантийного срока, и лишь те, гарантию по которым получить невозможно по определению, ломаются сразу после покупки.
Так к чему я всё это? А я к тому, что все мои знания, всё мое красноречие, а самое главное, что и знание древнееврейского святого языка Торы, уходят на то, чтобы договариваться о встречах с ёбаными мастерами, техниками, продавцами. Ругаться с ними круглосуточно по телефону и при очных встречах. Все заработанные мною на разнообразных полях моей разносторонней деятельности деньги уходят на три статьи расхода: покупка бытовых приборов, телефонные звонки мастерам и бензин на поездки к этим самым мастерам в минуты их полной телефонной недосягаемости.
И хули с того, что я умный?
Всякому известно, что приготовление манной каши – процесс многотрудный. Она так просто не дается, норовит свернуться комками, подгореть снизу. Также очевидно, что процесс этот бесконечно долгий. Встаешь за 15 минут до выхода и сразу после утренних теленовостей и примитивной зарядки начинаешь готовить манную кашу. Проклятые крупинки лежат на дне кастрюли толстым илом и никак не размягчаются, не желают принимать форму привычной тебе, читатель, манной каши. Уж я-то знаю это процесс изнутри, поверь мне. Осталось уже пять минут до выхода, а манный песок слипся внизу мертвой лепешкой и грозит оставить без завтрака.
Попадись это текст особе женского пола, на меня посыпались бы тысячи упреков и разоблачений: что ж ты огонь включил такой, что ручки кастрюли запахли паленой пластмассой, что ж ты не помешиваешь ее?
Все это враки! Почуяв запах паленых ручек, я уменьшил огонь значительно, а уж в помешивании я просто профессионал. Являясь правшой и одновременно внуком левши (не лесковского Левши, а просто человека-левши), я унаследовал эту особенность мозга подавать левым конечностям вразумительные сигналы. Этим своим умением сочетать правшу и левшу я часто пользуюсь – иногда для понту двумя руками одновременно зеркальные тексты напишу, иногда в неудобном положении дрель или молоток левой возьму, а иногда просто своим умением горжусь.