Но какая- то чертовщина в душу его запала. Сколько лет после этого разговора прошло, а он все никак не мог позабыть о потонувшем городе и убитом князе. Андрея убьет, но кто – у него не было, и нет ни одного врага, о чем же тогда думать остальным князьям, если убьют его. Он и мухи- то не обидел, все делая для того, чтобы избежать зла. И не поверил тогда Игорь, что против него может кто-то подняться. Он отмел все слова беса и надолго забыл о таком пророчестве.
Но во сне в ту ночь он видел то, о чем говорил ему бес. Расступилась земля под ногами, и город, будто тонувшая ладья, уходил под воду, исчезал с глаз долой. Он бросился туда, но оказался в воде, и отошел прочь. А перед ним уже растилась гладь озера, которого на этом месте сроду никогда не было.
– В мире торжествует зло, – про себя думал он. – Оно коварно и многолико, и от него не избавиться. И Перун прав, в их мире не может быть места светлому и кроткому богу, готовому себя принести в жертву. Андрей, пока только в тревожном сне подтверждал это собственной судьбой. И он еще успеет убедиться в том, что добро слишком слабо, чтобы противостоять злу. Но если бы не было Андрея, что бы стало с ним и с его близкими? Его бы и на свете уже не было, он просто стал бы сугробом в степи и пищей для зверей лютых.
– Ты пойдешь к этому озеру потом, – сообщил ему бес, – тогда и вспомнишь о моих словах, а пока живи в свое удовольствие, хотя ты меня нынче разозлил страшно.
– Бог жесток и несправедлив, я всегда знал это, это они придумали себя доброго и всепрощающего бога, но так не бывает.
Бес решил продолжить знакомство своего любимца с потусторонним миром. Они заглядывали уже однажды ночью к ведьмам и колдунам. Ему там не было страшно, немного даже понравилось. И это не могло не порадовать беса – такого отношения к своим собратьям он давно не встречал.
С Христом они тоже успели выяснить отношения, судя по последним размышлениям юноши, он выяснил, что тот никак не мог признать этого бога. И это было очень похоже на возврат к предкам, что само по себе не было так уж скверно.
Казалось, что через головы Святослава и Владимира он протянул руку свою к Рюрику и Олегу, к тем героическим потомкам викингов, которые и слыли первыми русскими князьями. Они сами мнили себя сыновьями своих богов, и во многом старались им соответствовать. И все было бы замечательно, если бы не одна мелкая деталь. Он обратил свой взор не к Одину, а к Перуну и к славянским богам, с которыми к его времени было покончено. Они, конечно, тоже признавали Перуна, но он скорее был для них путеводной звездой, а не повелителем. А Игорь искреннее проверил, что он не только существует, но и во всем может ему помочь.