– Катя, о чём ты думаешь, что с тобой?
Я подняла глаза и увидела тревожные лица, они сразу напряглись – состояние моего хрупкого тела, зависимого от всего на свете, по сравнению с их телами, наполненными мощью и способностью восстанавливаться, волновало значительно больше меня самой.
– Какие вы все у меня хорошие, просто замечательные. Я так счастлива быть рядом с вами.
Посмотрела каждому в глаза и улыбнулась, чем привела их в состояние, близкое к шоковому. Самуил сразу напугался:
– Катенька, девочка моя, что случилось? Боюсь спросить, что ты такого надумала опять, милая моя, что ты подумала, скажи мне.
– Самуил, ты представляешь, именно это я и подумала, дословно.
Но мне никто не поверил, вот довела сверхчеловеков, уже мыслей моих боятся. Хотя, они на самом деле правы, теперь самое страшное – это мои мысли, думать надо правильно. Я опять всем улыбнулась и уверенно заявила:
– Вы самые лучшие друзья, самые, у нас всё получится, с вами у меня всё получится.
И они поняли, о чём я говорю, замерли, не ожидали от меня сейчас таких мыслей и таких слов. Глеб побледнел до синевы, глаза потемнели, но я ему тоже улыбнулась:
– Глеб, ты же меня знаешь, я всё пройду ради нас, нас всех, огонь и воду уже прошла, а медные трубы мне не страшны, я их даже не слышу.
– Какие медные трубы, это что такое, почему ты их не слышишь?
И я засмеялась, они же не знают этого выражения, которое, между прочим, всё объясняет в жизни – как громко ты слышишь медные трубы, и насколько они тебе все остальные звуки забивают. Отсмеявшись, я задумалась, а как мне им объяснить значение медных труб, чтобы правильно поняли. Всё на свои места поставил Олег, он больше всех читает и язык знает лучше остальных, с двусмысленностями:
– Медные трубы своим звуком привлекают тех, для кого золото, власть, деньги, лесть, красота означают самое главное в жизни, они под звуки этих труб готовы на всё. А Катя этот звук не слышит. Она драгоценности из-за веса носить не хочет, в то, что самая красивая не верит, даже когда в зеркало смотрится, за лесть так ответит, что лучше бы и не говорили, счета и дома свои даже не знает. А то, что она жена командора вспоминает, только если кого защитить надо или на место поставить. Катя, кстати, сколько у тебя шуб?
Я уже открыла рот, чтобы сразу сказать, но поняла, что ведь не знаю, не помню, вздохнула, но ничего остроумного не придумала и лишь пожала плечами. Хохот потряс весь дом, только Глеб не смеялся, продолжал смотреть на меня тревожным взглядом. Олег отсмеялся со всеми и продолжил: