Я с интересом наблюдал за этим, не понимая правил такой игры. Несколько солдат всякий раз громко смеялись, а остальные хмуро отворачивались в окна, и я улыбался на хохот, так и не понимая, в чём состоит забава, когда отец плавно притормозил на пустой обочине:
– Слышь, земляк!.. Заканчивай уже там!
Все повернули головы, смотрят на отца, выглядывающего в проход, и тот продолжает твёрдо:
– Отстань от него.
Сержант улыбается, брови поднимает:
– Чё?..
– Чё слышал!, – отец смотрит не мигая.
Повисла пауза, только двигатель урчит мерно. Кто-то из дембелей хихикнул, и сержант с усмешкой бросает:
– Ты лучше не лезь в не свои дела, паря… А то…
Другой дембель отвешивает сзади стоящему лёгкий пинок, и опять несколько смеются выжидающе.
А отец выдерживает долгий взгляд, глушит двигатель…
… – Ты чё?, – сержант повеселел, а глаза забегали, – Побазарить со мной решил?.. С нами.., – по проходу идёт, и за ним тут же встают ещё несколько, один на ходу снимает ремень, на ладонь его наматывает бляхой на кулак, – Ну пойдём-пойдём… Ха-а… Побазарим…
Потом я видел в окно, как отец быстро вышел за ними, и у отца в руке оказался кусок троса в сантиметр толщиной, сложенный в несколько раз, как шпагат. Сержант развязно сунул руки в карманы, и скривил лицо презрительно, что-то втолковывая насмешливо, и остальные стали обступать полукругом, а отец пошёл боком, не давая взять себя в кольцо, и тот, что с бляхой, сделал резкий выпад, замахиваясь… Схватив его за шиворот, отец круто повернул и отпустил, и тот упал. И отец стал махать своим тросом, словно лошадей погоняет, щедро шпаря каждого, кого достанет. Особо досталось сержанту. Те стали разбегаться, а сержант побежал в сторону утренней зари, и в лучах малинового солнца я видел, как сержант споткнулся и упал на четвереньки, а отец, ни на шаг не отставая, огрел его по спине ещё несколько раз, и тот обхватил голову руками и корчился на земле, что-то крича, а папаня, совсем запыхавшись от бега, ещё чего-то объяснял ему, лежачему, коротко и резко, и потом медленно пошёл к автобусу.
– Пешком дойдёте!.., – зло крикнул он стоящим поодаль дембелям, – Дорогу знаете?, – и мы поехали дальше в гробовой тишине, только в зеркале нет-нет да сверкнёт суровый взгляд моего папани…
Когда мы ехали обратно в пустом автобусе, компания хмуро шагала по пыльной обочине, и смотрела под ноги… Отец усмехнулся, осмотрев их сверху, и весело посмотрел на меня: