Её обучение едва ли началось, когда пришла война, и большая часть тех, кого она успела узнать в новой семье, погибла, преданная союзниками. Преданная войском лорда Аберкола. Беспомощно брошенная на поле боя без подмоги.
Спаслись только они трое. Двое – не прошедшие посвящение воины из войска короля. Лая, наёмница из Каледоса. Вера, пожилая чародейка круга, как и некоторые другие пришедшая на помощь Ордену преддверии наступающей угрозы. Алия помнила её, Вера всё время проводила в библиотеке и казалась сухой и слишком серьёзной даже на фоне других учителей. И она, едва коснувшаяся сумрачного могущества, но ничего не успевшая узнать о тех, кто принял её в свои ряды.
Очнувшись и обнаружив друг друга среди гор мертвецов, они попытались выбраться и позвать на помощь, но вместо этого трое суток плутали в болотах. Так они набрели на хижину, где обитали Моран и его отец.
«Моран…»
Алия подавила горький вздох.
Ведьмак сидел по другую сторону костра. Дикий и великолепный, как всегда. С чёрными волосами, частично заплетёнными в косы на языческий манер. Алия знала, что если бы не обстоятельства – они никогда не могли бы оказаться настолько близко друг к другу.
Моран пошёл с ними по просьбе – или по приказу? – его отца. Он с самого начала держался особняком, лишь время от времени напоминая Алие об их задаче – отыскать других воинов тумана и рассказать им о том, что произошло на севере.
Всё изменилось едва ли не в одну ночь. Они сидели также у костра, и в то же время чуть в стороне от основного лагеря. Большая часть спутников уже дремала, но Алия начала расспрашивать ведьмака обо всём. О том, кто он, где родился, как рос. О том, был ли лесной колдун, легенда диких земель, его настоящим отцом. Моран всегда её пугал, и если бы стоял день, вряд ли она решилась бы настолько откровенно с ним говорить.
Но была ночь, стояла тишина, и несмотря на тихие шорохи, доносившиеся из палаток спутников, казалось, что они здесь только вдвоём.
В ту ночь всё и произошло.
Алия не поняла, как случилось, что Моран её поцеловал. Его сухие горячие губы скользнули по её мягким, обветренным в дороге девичьим губам.
Моран был диким и острым днём, но оказался нежным и внимательным ночью. Алия таяла в его руках, потеряно гладила его сильное красивое тело, любовалась отблесками костра, игравшими на его бледной коже.