— Всё хорошо. Я тебя совершенно не виню. — проговорил я, пытаясь
утешить эту особу, внутренне благодаря её за такую оплошность.
Пусть это и прозвучит довольно цинично, но я рад произошедшему. Не
думаю, что смог бы выжить после падения на голову здоровенного
горшка, наполненного землёй, — Ты ведь в этом не виновата.
— Но твои шрамы... Целитель сказал, что Цветы Молнии невозможны
убрать.
— Цветы Молнии? Ты имеешь ввиду вот это? — я хлопнул себя по
груди как раз в том месте, где находились белёсые отметины, похожие
на ветви дерева, — Звучит неплохо. Да и выглядит тоже. Так что
можешь не переживать.
— Грацие, аморуччо. — произнесла женщина, прижав меня к своей
груди, капая слезами на макушку, — Милле грацие, куоре мио.
Повисла тишина, нарушаемая только лишь потихоньку затихающими
всхлипами и моими попытками нормально дышать, будучи прижатым к
внушительному декольте, пока наконец меня не отпустили. Амелия
наконец улыбнулась, вытирая невесть откуда взявшимся платочком
слёзы в уголках глаз.
— Эм... А почему ты не позвала Рики? Зачем было призывать вино
самостоятельно?
Разрешили вставать мне только на третий день после моего
появления на этот свет, если можно так сказать. Хотя это дало мне
время подумать над причиной моего появления в этом мире. И, надо
сказать, теорий за целый день ничегонеделания появилось довольно
много. От инопланетян и магов-экспериментаторов, до богов и
прочая-прочая. Однако ни любопытствующих исследователей, ни зелёных
человечков, ни, тем более, околобожественных сущностей так и не
появилось. Никто не желал меня препарировать, вставить анальный
зонд и даже не объявлял избранным. Просто обычный день лежачего
больного. И так продолжалось ровно до того момента, пока я не
вспомнил одну деталь, предшествующую моему появлению здесь. А
именно алую луну.
Естественно это вызвало у меня огромное желание узнать об этом
феномене побольше. Вот только даже после того как мне разрешили
встать с кровати, меня настигла огромная птица обломинго. В доме не
было ровным счётом ничего об этом. Да что там, в доме и книг, кроме
различной художественной литературы, зачастую весьма среднего
качества, было не особо много. Можно было пересчитать на пальцах
обеих рук. Пришлось отложить этот вопрос в долгий ящик. Тем более
что между мной и моей жаждой знаний стояла непоколебимая стена в
виде любящей матушки не намеренной давать своему чаду тот жалкий
десяток имеющихся книг, опасаясь за мои жизнь и здоровье. И да,
выпускать меня за пределы жилища тоже никто не собирался.